Кто берет зубную пасту, а кто деньги

Валерий Чернышов

Вступление

Мелкие капли как иголки врезаются в лицо, глаза слезяться от ветра и большой скорости. Открыть глаза в полную нельзя – дождь вонзится в глаза сразу, можно лишиться возможности видеть при большой скорости, а это чревато как минимум падением с велосипеда при скорости больше 50 км/час. При неудачном падении и при движении машин это может плохо закончиться… Тормоза от дождя промокли и была угроза, что они могут отказать либо быть неэффективными. В такие моменты я всегда держу руки на руле велосипеда определенным образом. Большие пальцы держат ручки на руле, указательные пальцы, что бы не мешались, между тормозом и рукояткой руля, остальные три пальца на тормозе, что бы в любую долю секунды можно было затормозить. Все пальцы обязательно напряжены, что бы я их чувствовал и в любую секунду мог включить в работу, сейчас от этих пальцев, возможно, зависит даже моя жизнь… При такой езде чувства смешиваются и восторг состязается со страхом здравого смысла. Дорога извивается резко вниз и за деревьями не видно, куда же она будет поворачивать. При дожде дорога мокрая и любой неосторожный поворот руля может сорвать велосипед с дороги и ага… Велосипед груженый, тяжело будет остановить падение, я нахожусь за тысячи километров от дома и могу надеяться только на себя – рядом нет машины и эвакуироваться с дороги не будет просто. Чем это может закончится никто не в силах предугадать. Таким образом я проехал не крутя педали километров 6!!! Ну да все по порядку

Билеты взяли

За две недели мы втроем – я, Пашка и Эдик взяли билеты на автобус ''Евролайн'' по маршруту Рига – Берлин. Предупредили, что у нас будут велосипеды. Все, пути назад нет, теперь как говориться ''подумав - решайся, решившись – не думай''. Теперь только остается уповать на судьбу и дожидаться - что же она нам приготовила на этот раз. Две недели пролетели как один день.

День дождливый, мы встречаемся на автовокзале в районе 11 часов утра для посадки

Возле автобуса какая-то бабуля попросила несколько сантимчиков на хлебушек. Саша, (с которым мы познакомились тут же а остановке, он имеет вид ооооочень плотного и волосатого мужчины, который работает дальнобойщиком и сейчас как раз направляется на поиски своей машины в Европу) сразу предупредил, что он один раз вот так бабусе дал несколько сантимчиков и имел большие неприятности на дороге. Я на это не среагировал и дал бабуле сантимчики. Думаю, что вроде не слышал никаких примет по этому поводу, а удача как раз нам необходима, дело ведь божеское

Сели, настроение приподнятое. Я не буду описывать дорогу в Берлин, это неинтересно. Как всегда паспорта, таможни, погоны таможенников и мое чтение русско-немецкого разговорника

Страна Германия 2 июля 2002года

Наконец мы въехали в Германию. Вот она – страна вратаря Оливера Канна, Гитлера, Шумахера, страна - образец идеального порядка всего мира, страна - образец неподкупности, цветов и уюта, страна, откуда везут до сих пор автомобили, чей язык я учил в школе, страна где воевал мой дед. Эта страна, которую я впервые посещаю в своей жизни

Вокзал

Когда мы прибыли на автовокзал Берлина, мы выгрузились и начали собирать велосипеды в положение – ''походное''. Распечатываемся на автовокзале, в автобусе отвыкли от движения, а теперь надо не просто ехать, а делать по плану самый большой поход за всю нашу велосипедную историю. Нет ни малейшего понятия о городе, где мы есть, ни о направлении, куда ехать. Сначала нам надо было определить не как ехать, с какой скоростью и красотой, а куда ехать. По какой то причине мы рассчитывали прибыть вечером, а приехали утром. На первых же метрах дороги – стало обидно за державу. У них не только велодорожки, там есть отдельные светофоры для велосипедистов, полосы для движения в одну сторону и другую. Велодорожки выделены красным цветом и не то, что бы нельза – просто не хочется нарушать эти цвета - люди старались. Мы купили в первом же киоске у индуса, говорящего на немецком языке, карту города и начали думать - куда ехать теперь. Честно говоря, я не участвовал в выборе направления, смотрели куда ехать Эдик и Пашка. Решили сначала посмотреть достопримечательности города, благо мы быстро определили куда ехать, так как мы оказались на одной из самых знаменитых и самых больших улиц мира – улица ''Унтер ден линден''. Как раз на ней и расположены самые основные достопримечательности

Курс на Люксембург

На первых парах мы ехали только исключительно по велодорожкам и только по правой стороне дороги, как правильные, с одетыми велошлемами. Посмотрев ''Рейхстаг'', который еще в свое время ''брал'' мой дед, ''Александр платц'', осколки Берлинской стены, которую власти ГДР построили с целью предотвращения потока беженцев на запад 1961 в году вдоль административной границы, разделяющей восточную и западную части города,. Посмотрели и другие достопримечательности Берлина.

На первых же километрах почувствовалась тенденция – мы с Эдиком хотели велопоход, а Паша велопробег. Конечно, Пашу за это нельзя осуждать – он всю жизнь занимается велоспортом и для него это медленно. К сожалению, присутствовало ощущение, что надо не просто отдыхать, а успеть. Успеть до открытия ''Тур де франс'' в Люксембурге, успеть проехать много километров, что бы вернуться к автобусу через три недели. Даже несмотря на то, что времени предостаточно, мы немного нервничали – как пойдет. Наскоро посмотрев достопримечательности Берлина, мы двинулись по маршруту в направлении юго-запада Германии, в сторону Люксембурга. Было облачно, дождь шел порциями, но мы пока в него не попали. Бросилось в глаза, что на велосипедах тут катаются от мала до велика. Женщины катаются с детьми на багажнике, иногда на переднем багажнике, иногда сзади на телешке детишек катают, даже по два ребенка, иногда сзади и спереди одновременно, вот как раз обгоняя такую женщину по мокрой дороге, Паша упал. Колено в кровь, велосипед остался жив, но это неприятно на грядущую дорогу. Через несколько километров нас поприветствовал проливной дождь с грозой, благо рядом оказалось кафе и мы спрятались под его крышей. Переждали, попили чаю с сэндвичами, дождь закончился, мы поехали дальше.

Двигаясь, я не мог не обращать свое внимание на город. Мне очень много рассказывали про красоту и чистоту Германии, поэтому удивления не было, я уже был готов к тому, что увижу. Иногда, глядя на дома, было ощущение уюта – на балконах нет ни старых холодильников, ни груды сохнущего белья, ни ненужного хлама, который советские люди из запасливости складывают. На балконах только цветы уютненько цветут и может какие столики со стульчиками. Иногда ощущения были как советский союз, памятники советским солдатам и отзвуки Великой Отечественной войны. И интересная вещь – когда рассказывают про дороги и красоту Германии, воображение рисует все такое новенькое, будто этим не пользуются, а любуются. Но на деле ты ощущаешь, что все это сделано не для того, что бы на это дышать и смахивать пылинки, но для того, что бы пользоваться всем этим. Видно, что дороги как рабочие лошадки – где-то потертые, где-то плиточка отходит, но что надо отметить, дороги до противного ровные и сделаны на долгие годы, а не на долгий год. Для велосипедистов не просто полоска отгороженная от тротуара – есть даже тоннели именно не для пешеходов, но для велосипедов. Как отдельный городок – светофорчики, полосы для движения велосипедов. Трудность была еще и в том, что надо было следить и не выскочить на автобан, где находиться нельзя ни пешеходам, ни велосипедистам. Прокладывая путь, надо было ехать по второстепенным дорогам.

Ночевка первая

Вечером, чуть позже восьми часов, мы нашли кусты на подъеме и решили заночевать там, так как мы почувствовали усталость после суточной езды на автобусе. Наслышавшись, что все немцы стукачи и нас могут прогнать ото всюду, кроме специальных мест, мы стали дожидаться, что бы никто из проезжающих машин не видел - куда мы прячемся на ночевку.

По одному, соблюдая правила конспирации, мы вошли на место первой ночевки и поймали себя на мысли, что во время войны наши деды прятались от немцев в лесах, теперь мы от них прячемся в лесах и стараемся не шуметь и не жечь костры. Вот так метаморфозы истории. Немецкие кусты мало отличались от наших, тут были и комарики и множество каких – то слизняков, которых мы давили по дороге. Когда лагерь был готов к ночевке, теперь можно и расслабиться, попить чаю, уже знаешь, что одно движение и ты уже в спальном мешке с крышей над головой и уложенными вещами и велосипедом готовишься принять глубокий сон. Стали делать чай. По какой-то причине Паша не хотел делать кипяток, он делал горячую воду и в ней пытался заварить чай. По существу мы сначала даже не придали этому значения, вода была теплая и ладно. Этот день мы накатали по Германии 66 километров

Второй день. Утро. 3 июля

Поднялись как всегда быстро и под небольшое солнышко. Приблизительно за час до подъема я услышал, что по палатке постукивает легкий дождик, ну все, думаю, поход начал быть дождливым. Но когда поднялись, увидели, что дождем не пахнет, солнышко и хорошее настроение ехать. Сбор, выезд на дорогу и вперед. Чай решили сделать чуть – чуть подальше, хотелось не при комарах делить с ними такую важную трапезу, а чуть отъехав, остановиться, захотеть как следует и попить чайку с медом, который взял я и бальзамом, который взял Пашка, и с орешками в шоколаде, которые взял Эдик

Ложка дегтя.

Немного отъехав, мы с Эдиком присмотрели автобусную остановку, отгороженную стеклянной загородкой от ветра, для подготовки там чая. Уже навострили колеса туда, а Пашка

-нет, там не будем чай пить…

-как это, ты хочешь сказать не хочешь? Или место не нравится, или что? Спросили мы,

-не нравится, там, будут выходить с автобуса люди и надо будет делиться с ними чаем, не дам горелку. Остановка там была достаточно пустынная и никого не было на ней, да и по всему было видно, что очень редко на ней что-то останавливается. Честно говоря, было неприятно не то, какая там остановка или сколько останавливается автобусов, можно ли там делать чай или нет, а то, что Паша не пытался с нами договариваться, просто сказал, что чая тут не будет, горелку не дам и все тут. Повредничал и ладно, мы это проглотили и пригрозив ему обязательно написать об этом в отчетах, поехали дальше. Проехав совсем немного, Паша сам предложил в другом месте попить чаю. Место было более пустынно. Попив очень теплую воду с заваркой, с бальзамом, медом и изюмом в шоколаде, мы двинулись дальше. Мы уже были километрах в десяти от города Бранденбург. Быстро доехав до него, мы проехали мимо даже не въехав в город. Я не жалуюсь, что не въехали, если бы мы с Эдиком настояли бы, мы бы въехали, но в воздухе витало, что нам надо гнать километры и успеть за эти дня два – три до Зиегена и еще неизвестно что нас поджидает по дороге, где мы затормозимся. Поэтому мы старались использовать возможность ехать. Началась неприятная погода. Облака стали плотнее, ветер усиливался и было страшновато – что он нам принесет. Не сказать что мы были не готовы к дождю, но сказать что мы его ждали – тоже нельзя. Проехав город Бранденбург, мы, наконец, были застигнуты дождем, пусть не сильным, но с угрозой пойти сильнее. Эдику явно не нравилось ехать в дождь, я бы тоже не сказал, что очень нравиться кататься по мокроте снизу от колес и сверху от дождя. Присмотрев в каком то городишке место под большим деревом, мы с Эдиком подумали остановиться, приготовить чайку, посидеть, оценить обстановку, сорентироваться по карте, принять всем вместе решение – ехать по дождю или подождать пока он закончится, одним словом сделать остановку. Уже расчехляем себя, в предвкушении непонятного – надо решать что делать, тут Пашка изрек

-мы не будем тут делать чай…

-думаешь тут рядом с деревом нельзя? Это же ведь не костер, сказал я,

-не хочу… вышло из Павла… И вышло не просто как бы не хочу, давайте может там или там, или попозже, а вот моя горелка, как скажу - так и будет.

Слаженность экипажа

Для меня имеет большое значение слаженность в походе между членами коллектива. Когда мы летали в училище – было такое понятие как слаженность экипажа и пилоты – инструкторы следили, что бы между курсантами были хорошие взаимоотношения. Это не было делом личным. Это было дело, которое учитывали на самом серьезном уровне и принимали во внимание при полетах. У меня отложилось это на всю остальную жизнь и я понимаю, что в походе надо себя вести так, что бы друг с другом не было напряженности, сглаживая острые углы. В этих условиях можно осилить любые погодные условия и физические. Я верю, что любая дорога может показаться не такой страшной, если поддерживаешь друг друга и в походе это согревает и придает силы. Но когда наоборот – чувствуешь себя что ты один… В походе не должно быть главного, все должно решаться по согласованию единогласно. Если кто-то не согласен, он должен подчиниться мнению и решению большинства, но сделать это и принять добровольно, с пониманием необходимости подстроиться под коллектив, а не доказывать свою правоту и тянуть одеяло лидерства на себя. В такие моменты задумываешься – а почему, собственно, я тут дуюсь на кого-то, мог бы один поехать, не на кого не надо обижаться и ни кого не надо обвинять в своих просчетах. Почему мы вообще идем в поход вместе? Можно идти одному, не задумываясь о том, что надо подстраиваться и так далее. Отправляясь в поход вместе, люди получают несравнимо больше того, что может получить каждый по отдельности. Когда ты хочешь идти в поход, видишь в этом много интересного, тебя это привлекает, мечтаешь, думаешь об этом. Чувствуешь, что ты по – настоящему хочешь путешествий и тут, оказывается, есть еще люди, которые думают так же и хотят того же, которые могут точно так же бросить на время все и отправиться в путешествие вместе. Это и есть единомышленники. Их невозможно заставить хотеть путешествий. Они либо хотят, либо нет. Так вот это объединяет, желание и готовность того же, что и ты и делает людей единомышленниками. В путешествии важно чувствовать плечо товарища, он разделит радость похода и эмоции, трудности, когда с ними сталкиваешься, с ним можно посоветоваться, обсуждать, делать выводы, принимать решения и т. д. И этим надо дорожить.

Есть законы общества и поведения людей в этих обществах. В походе знаю, что будут раздраженность и проблемы, они будут перекладываться подсознательно на товарищей по походу и надо себя сдерживать и не давать выход этому – потом пожалеешь. К этому надо быть готовым, ведь мы люди и должны понимать что именно с нами будет твориться

Эдик говорит – тогда поехали, что стоять. Мы поехали, а я себя чувствовал, будто отрезвился – я в Германии… еще ехать много… просто так уже не повернешь назад, дальше вместе ехать уже не хочется. Вышел как замкнутый круг. Мне тут уже показали, что как бы – что скажу – будешь делать, а не скажу – не будешь, все, я сказал. Мне это не просто не нравится – меня это ущемляет, унижает. Показывать как мой сын, что я обижен, тоже не хочу. Показать, что ничего не случилось, трудно, не люблю лицемерить. Как - то грустно стало и не знаешь куда деться. После этой фразы ''не хочу'' что – то потерялось, Эдик погрустнел, я повис… Дальше ехали молча, каждый думал о своем. Дождь шел уже по – настоящему, уже дождь, не проливной, но не морось. Облажной, значит надолго. Он капал и капал на нас, как бы говоря нам – ''остыньте и отрезвитесь, горе – путешественнички, посмотрите на них. Ну хорошо, дам я вам немного отдохнуть'' и вдруг, как в сказке, мы увидели беседку с крышей, деревянными скамейками и столом. Пашка ''О!, поехали – сядем!'' Чай из этой горелки уже в меня не полез, не из вредности, а уже не полез. Собственно и в остальные дни тоже. Посидели, сфотографировались и в путь.

Встреча на Эльбе

Доехали до города Макдебург. Как раз он находится на той знаменитой реке ''Эльба'', где 137 километров юго-восточнее этого города в немецком городе Торгау 26 апреля 1945 года встретились союзные войска с криками Москва! Америка!. Это была поистине историческая встреча, оттуда и пошло выражение ''встреча на Эльбе''. Американский генерал Райнхард, который был командиром американской армии в этих событиях, в своей речи заявил:

- Я переживаю самые радостные дни в моей жизни. Я горд и счастлив, что моей дивизии посчастливилось первой встретиться с частями героической Красной Армии на территории Германии. Встретились две великие союзные армии. Эта встреча ускорит окончательный разгром военных сил Германии.

В ответной речи гвардии генерал-майор Русаков сказал:

- Наступил долгожданный и радостный день. На территории Германии встретились две великие армии. Героическая Красная Армия прошла большой путь напряженной борьбы и славных побед. Встреча двух союзных армий является большим историческим событием в борьбе с гитлеровской Германией. Пусть эта встреча послужит залогом быстрейшего и окончательного разгрома гитлеровской армии и установления прочного мира

Встреча на Эльбе останется в памяти всех, кто в эти дни находится вдали от Родины, на территории Германии, завоевывая мир и счастье для всего человечества

Мы подъехали – увидели эту реку и разочаровались, уж такая она нам показалась не рекой, а ручьем каким то. Мост, конечно по-немецки красив, но не настолько большой, что бы восхищаться. Но только мы отъехали от Эльбы, как перед нами открылась настоящая Эльба с высоким и красивым мостом. Тут-то мы и поняли, что мы как на озере ''Усмас'' ошиблись и только теперь понли, что настоящая ''Эльба'' только здесь.

Город Макдебург оказался красивейшим городом. В Магдебурге проживает 265 тыс. человек. Это центр тяжелого машиностроения Германии. Самое раннее упоминание о городе - в рукописях 805 г. В Магдебурге был построен первый в Германии готический собор, он был освящен в 1361 г., в нем находится захоронение германского короля, основателя Священной Римской империи Оттона I. Красота и чистота Макдебурга не хуже, чем Берлина, только размерами поменьше. Перед этой уже настоящей Эльбой мы остановились и к нам подошел какой – то немец, очень радушный мужик. Поболтав с ним я увидел, что они такие же люди, только немцы. Мы сфотографировали эту встречу на Эльбе с ним, подошли еще две женщины, тоже стали разговаривать. Я так нахально пишу – разговаривать, эти разговоры были может больше на пальцах, чем на словах, но понять было можно. Стою, разговариваю с немцем, слышу хлопок, оборачиваюсь – а там обалдевший Эдик, у него при постановке велосипеда на ножку, эта ножка лопнула и умерла.

Дождь немного дал нам посмотреть город – сделав перерыв. Въехав город, мы сразу стали искать выезд для дальнейшего следования. Мы проехали по какой то из центральных улиц города, зашли в парочку магазинов. Я тащился за Эдиком с Пашкой как ребенок, которого тащат за руку, а он подняв голову и крутя ею, смотрит по сторонам, переваривая информацию. Но информации и впечатлений так много, что в голове не уложится сразу то. Вот так засмотревшись в городе я и не заметил как Эдик остановился, ну я и не успел затормозить – улегся на асфальтик, благо скорость была не большая

Первые горы

Выехав из города, на одной из автозаправок я решил свои насквозь промокшие кроссовки сменить на тапочки, которые у меня были припасены специально для такого случая. Переодел носки, сменил обувь, сразу стало сухо и комфортно, можно продолжать путь. Ближе к вечеру дождь закончился и вещи на ветру стали сохнуть. Свои кроссовки я просто положил на переднюю сумку как на капот машины и они там от ветра сохли. Пол дня мы проехали по дождю, хотелось где то обсохнуть, но обсохли прямо на велосипедах. Пейзажи приблизительно такие же как и у нас, там, где равнина, но все же разница есть. Я представлял, что все будет по – другому, но тут где нет населенных пунктов те же поля, те же ветра, пейзажи приблизительно такие же, но как только наступает населенный пункт и видишь что – то, сделанное человеческими руками, оно сделано до омерзения аккуратно и качественно. Любая деревушка, даже если там несколько домов стоит, вся уложена асфальтом, везде плитка, дворы домов соответствующие, стоят фонари вдоль дороги, скамеечки как в городе, фонтанчики. Ближе к вечеру вдалеке показались горы. Если бы про нашу поездку снимали кино, то в тот момент, где мы увидели горы, включили бы напряженную музыку и нас, застывших и смотрящих туда. Там было страшно – горы, а над ними зловеще тяжелые и темные тучи. По всему было видно, что эти тучи ничего доброго нам обещать не хотели. Но мы как удав на кролика, двигались прямо в пасть удаву – в самую темень и гущу непогоды. Природа как змей – горыныч нам говорила – не сробейте, добры молодцы. Уже часов в десять вечера мы прибыли в город Бланкенбург, после которого начинаются горы и темное небо. В этом городе мы почти не задерживались, только остановились на автозаправке, Эдик с Пашкой откушали там по бургеру, я набрал воды, посмотрели на молодых немчиков, которые рассекали на мотоциклах ''KAWASAKI’’ лихо и весело. Сразу же поехали, уже поздно, а мы еще не нашли ночлег. Едва отъехав от города, мы сразу стали искать где приземлиться на ночь. Уже начало темнеть, местность была почти без леса – одни поля, ну где тут найдешь ночлег. Мы уже готовы были остановиться под любым кустом, как увидели среди поля дорожку заросшую, уходящую вправо, а там деревья и высокую посадочку каких то семейства бобовых. Не долго думая, мы выключили наши фонари, заехали туда и поняли, что для ночлега место просто идеальное. Дорога находится рядом, местность открытая. С передней и задней стороны высокая посадка семейства бобовых, эти растения хорошо защищали нас от ветра и от чужих глаз, в то же время все же вентилируя воздух. С верху были деревья, они тоже нас защищали от возможного дождя и получалась такая колыбель, где спать можно спокойно, не пряча велосипеды в палатки и ничего особо не опасаясь. Я открыл купленное на автозаправке немецкое пиво, раскладывая палатку и собираясь ко сну, я попивал его и телу стало тепло, вяло и хорошо. Велокомпьютер показывает, что позади за этот день 167,3 километра пути, это наш рекорд километров за день. Мы с Эдиком разложили палатки, Паша решил не раскладывать палатку, лег, просто завернувшись в спальный мешок, так или иначе я очень быстро уснул, едва дотронувшись до подушки, сооруженной из моей сумочки с документами

Утро 4 июля 2002 года

Часа в четыре утра, мы услышали как шевелится Паша, видимо в эту ночь спартанские условия отдыха под открытым небом ему не подошли. Слышу ''Валер, чай будешь?'', я понял, что Паша хотел просто деликатно разбудить и плавно встать и поехать в дорогу. Получилось бы, что и Пашке мерзнуть без движения не пришлось бы неизвестно сколько пока мы с Эдиком не проснемся. И раньше путь бы начали – побольше успели бы проехать. Я все это понимал, но вчера проехав почти 170 километров хотелось еще поспать, слишком велико было это желание и я перевернулся на другой бок и был таков. В часов 6 утра я уже услышал, что шевелятся оба – не только Паша, тут уж ничего не поделать – надо вставать. Опущу подъем и переодевание, проехав около десяти километров, мы въехали в небольшой городок. Там оказалась закусочная Макдональдс и мы поехали подкрепиться. Меня так просто бесило, что у меня в сумке есть все, кроме горелки для того, что бы не заезжать в эти закусочные, я должен это все тащить, а тратить деньги за то, за что можно не платить и не ждать эти ''чаевни''. В туалете этого Макдональдса мы помылись и побрились по очереди, немного подкрепились и вперед. Тут сразу после городка начался подъем. До сих пор я лично ''брал'' только один подъем в Сигулде длинной 1000 метров и углом 11 градусов. Он, конечно, долгий, но он кончился через 1000 метров. А тут едем и едем, угол был приблизительно 9-10 градусов, но он никак не заканчивался. Поднявшись высоко на приблизительно километре шестом подъема, перед нами открылся красивейший вид. После тяжелого подъема мы увидели сверху город как пятно, за ним дальше горы (холмы). Видимость была на километров 30 вокруг. За нами небо было темным, а от куда мы приехали – светлым. По ощущению казалось, что мы уже на вершине, так казалось после долгого подъема. На самом деле это было не так. Горы не спрашивают, сколько мы можем, они просто стоять себе и стоят. А мы уже по ним карабкаемся. Проехав еще несколько трудных километров, мы въехали в местечко под названием Рюбеленд, которое является лыжным курортом зимой. Мы попали будто в какую–то сказку там везде были почти на каждом доме сказочные бабки–ежки, какие-то домовые, наверно это были символами городка. Мы заехали туда – там как у нас в Сигулде, везде продают всякие сувениры, везде написано ''фрай циммер'', это значит, что сдаются комнаты для проживания туристам. Чуствовалось, что мы попали в местную Сигулду. Погода и пейзажи менялись как в калейдоскопе. Иногда казалось, что установилась плотный дождь и ненастье. В такие моменты казалось, что это надолго и на пару недель как минимум. Но когда тучи немного расходились и выглядывало солнце, казалось, что все, дождь закончился и теперь будет только светло и безоблачно, может только хотелось этого видеть и мы это видели. Но по большому счету, как приблизительно в 11.30. утра включился дождь и не выключался приблизительно до 19.30. вечера. Испытание не из приятных. В дождь я попадал в Риге однажды, когда я ехал домой с работы. Дождь был проливной, я был насквозь мокрый, но скажу честно, на меня он не произвел убийственного впечатления. Потому, что я знал, что через несколько минут, десятков минут я буду дома, помоюсь в душе, одену сухую одежду, попью горяченького чайка и буду наблюдать из окна квартиры на улицу – как там все затянули тучи и какой дождь льет. Позже мы смеялись и решили посоветовать тем, кто еще не ездил в дальние походы, взять, одеть все обмундирование от дождя, залезть полностью в ванну с водой и долго – долго имитировать движение ногами изображающее крутки педалей. Это, конечно будет весело выглядеть, но это будет близко к настоящему попаданию в дождевую погоду

Вообще, можно развить из этого похода целую теорию. Как в песне поется, что ''у природы нет плохой погоды''. Для велосипедиста, совершающего велопоход, нет погоды идеальной. Когда жарко – ему жарче, чем всем. Когда прохладно – ему прохладнее чем всем. Когда дождь – ему дождливее, чем всем. Когда ветер – ему ветрее, чем всем. Но когда погода хорошая – ему лучше, чем всем. И все же скрасить трудности вполне можно. Несмотря на то, что я в этот раз не идеально был готов к дождю, я все же очень доволен тем, как я был собран в смысле одежды. В шести велосипедных сумках у меня было практически почти все, что надо для автономной жизни в походе, кроме горелки, конечно. Я игрался с собой будто в куколки дочки – матери. Как было тепло или ехать в гору, я снимал с себя верхнюю спортивную куртку, снимал перчатки, даже с головы снимал кепку или шлем. Оставался только в велосипедных облегающих шортах, которые мне подарил Пашка, написав на них рекламу его велосипедного сайта www.mtb.lv и маечке. Если солнце в глаза - обязательно солнечные очки и кепку с козырьком. Если вечером с горы на большой скорости, уже становилось прохладно и с горы катясь – ветер пронизывает вспотевшее тело, по меньшей мере не получаешь кайфа, то я останавливался и полностью экипировался. Велошлем, очки, но очки уже не от солнца, а от мошек и от ветра в глаза, майку поплотнее, сверху спортивную куртку, спортивные длинные штаны по самочувствию, но чаще не одевал – ногам не так страшно при спуске с гор. Сажусь на велосипед, поправляю зеркальце заднего вида, включаю переднее и заднее освещение и отпускаю тормоза. Когда дождь – одеваю на голову кепку с длинным козырьком, как раз козырьком вперед, внутри старался не кутаться, так как на верх одевал накидку от дождя, она была с капюшоном, который накрывал все, кроме козырька. Таким образом у меня получалось закрыто все, кроме ног, но ноги были как зонтиком сверху закрыты накидкой. Ночью одевался смотря на то, где мы стояли. Если в низине и погода грозилась утренним туманом и сильной росой, то одевался по максимуму, то есть полностью переодевал белье, а сверху спортивный костюм. На ноги неизменные только для походных ночей шерстяные носки. Все это упаковонное тело прятал в спальный мешок. Если было теплее – регулировал спортивным костюмом, носки и, извините, трусики одевал всегда, и, естественно, спальный мешок

Белья я набрал с рассчетом, что могу ехать неделю и не стираться, переодеваясь в сухое и чистое. Вся одежда лежала в сумках, завернутая в целофановые пакетики, на каждой сумке я сделал бирочки с надписями где что лежит, мне это здорово помогало. Во всей одежде невоспользованным грузом лежали только тонкая шелковая рубашка, которая была предусмотрена для фланирования по городу, но об этом позже

Я немного отвлекся. Этим дождливым днем, двигаясь по дороге, мы, однажды переехав на другую дорогу, ничего не подозревая, счастливо едем. Счастливо, потому, что видели, что дорога идет прямо куда нам надо. Машина какая-то проехала, посигналив нам, мы ей ответили, помахав. Думаем, какие добрые люди – приветствуют нас. Проехала еще одна машина, опять посигналила, мы ей тоже ответили. Спустя минуту мы поняли, что если мы поедем дальше по этой дороге, нам придется приветствовать не только машины, но и, возможно, немецких полицаев. Мы, как три индюка в защитных от дождя одеждах и с ошалевшими глазами, фланируем по автобану, по которому проносятся на бешенной скорости транспортные средства. Пришлось поворачивать назад и искать выезд. Дальше пошел подъем. Подъем в дождь еще и плох потому, что надо ехать в накидке от дождя, а она не пропускает воздух. Потеешь изнутри, а снаружи тоже мокро, проветриться не можешь... Проехав еще расстояние, мы опять расстроились, что уже несколько километров едем не по той дороге, ушли правее. После подъема пошел спуск. Спуск с этих гор хорош тем, что педали не надо крутить на протяжении нескольких километров. Но плох тем, что жгешь тормоза, хоть их и придумали трусы. Дорога мокрая, вода с колес заливает снизу все то, что было еще не на столько мокрым, когда дождь шел сверху. Кроссовки, которые за вчерашний вечер и ночь высохли и я их снова одел, промокли насквозь. Вот после этого спуска, я очень хорошо помню, как мы остановились на автобусной остановке, которая была с крышей. Даже не просто с крышей, крыша эта была в виде домика. Остановились три, нет два с половиной промокших гаврика. Паша, бедный, ехал вообще без куртки, у него была куртка, но такая тонкая – ветровка, то есть у него куртки не было. Он был самый мокрый и трясущийся. Я был промокший меньше, чем Пашка, но больше, чем Эдик. Что интересно, когда я снял перчатки, я не мог высушить руки. Я достал сухое полотенце, руки вытираю, а они мокрые… я опять вытираю, а они опять мокрые. Эдик оказался среди нас как наф-наф среди трех поросят, он оказался самый подготовленный к дождю. На него глядя даже самому становилось чуть суше. Он был как в скафандре весь закупорен. На ногах, на голове, весь сам как немец под Москвой – только нос был виден.

Вот этот момент сидения на остановке был знаковый. Надо признаться – в этот момент было тяжело. Тяжело морально. Мы были где-то в горах Германии, за сотни километров от дома. Мокрые как цуцики. Где обсохнуть? При каждом движении прилипала мокрая одежда к телу. Идет дождь. Обратно далеко, вперед тоже далеко. Дождь облажной, значит надолго. Неизвестно сколько он будет лить. Была слабая надежда, что мы попросту проедем этот дождь и выйдем из его зоны. Но насколько он простирается неизвестно. Может километр, а может 50, а то и больше. Если и ночью будет также лить – обсохнуть нет никакой надежды. Ни баньки с веничком. Иногда дождь превращался в морось, но потом опять заряжал по новой. Мы с Пашкой даже подумали о том, не заночевать ли в какой гостинице. Но в тоже время понимали, что она нас не спасет. Сушилки хорошей там не будет, а без нее гостиница будет не на много лучше наших палаток, а денег жалко. Очень хотелось что-нибудь горячего. Рядом с нашей остановкой, ставшей для нас на этот час домом, была маленькая забегаловка. Там я выпросил кипятка в два стакана. В один я пустил заварочки, в другой растворил суп. Когда я все это употребил вдруг заметил, что руки стали от тепла сохнуть. Вот оно – счастье. Счастье не получишь сидя дома перед телевизором и жуя чипсы с пивасиком, хотя это я очень уважаю и частенько после работы сам не дурак этим побаловаться. Счастье получишь только когда тебе стало плохо, а потом как было. Поднимаешь глаза и думаешь – какая фигня все эти денежные проблемы, переживания, вся эта повседневная суета, которую мы считаем за серьезные проблемы. Мы совсем не ценим, что когда мы живем дома и у нас руки сухие. У нас есть возможность высушить руки. Все это понимаешь только тогда, когда они у тебя мокрые… Для меня этот момент в походе был самым морально тяжелым. В каждом предприятии бывает самый тяжелый момент. Будь то учеба, будь спорт, работа, любовь, жизнь, поход… Этот момент бывает только один. Трудности – это не самый тяжелый момент. Физические испытания – это не самый тяжелый момент. Когда тебе плохо – это тоже не самый тяжелый момент. Самый тяжелый момент это когда все в кучу собирается. Когда наступает момент и ты даже устаешь от того, что слишком много еще впереди и мало позади. То, что пройденное кажется слишком трудно а перед нами еще много и неизвестно с какими испытаниями. Есть у Есенина такие строки

Ведь и себя я не сберег
Для тихой жизни, для улыбок
Как мало пройдено дорог
Как много сделано ошибок

Тут, конечно ошибок по большому счету нет, но отчаяние бывает. Это нормально для нормального человека. Вот такое отчаяние я и испытал на той остановке.

Великая сушка

Деваться некуда, вертолета у нас нет, и мы поехали дальше. Через несколько километров дождь стал иногда прекращаться и мы стали мечтать о сушке. Проехав километры по меняющейся погоде, мы искали где мы можем остановиться на сушку и ночевку. Недалеко от города Дудерштадта мы нашли интересное место. Дождь прекратился, мы увидели по дороге место где можно переночевать. Наша дорога извивалась и шла по холмам вверх и вниз. Дорога была узкая и по краям были густые деревья. Вот сквозь эти деревья мы увидели подъем наверх. Подъем был крутой, подняться по нему можно было, но было понятно, что просто так туда люди не полезут. Целомудренно поднявшись строго по одному, мы поняли, что ночевать здесь вполне можно. Был уклон. Вверх поднималось маленькое скошенное поле, заканчивающееся деревьями. Вниз получился небольшой обрывчик, но нас от обрыва и чужого взгляда защищали густые деревья. Если стоять спиной к обрыву, то налево как бы закругляя верх и низ - лес. Направо – вниз уходит по склону низина, по которой нас не видно. Облака были переменчивы, иногда казалось, что опять пойдет дождь, то показывалось чистое синее небо. Можно назвать эту ночевку большой сушкой. Мы вывесили все, что можно было повесить, и куда только можно было повесить. Повесили на деревья и карты германии, кроссовки, полотенца, накидки от дождя, носки, перчатки и так далее. Получилась на дереве целая гирлянда из вещей. У меня промок мой спальный мешок как раз в том месте, где ноги. На ночь я одел на ноги к носкам вдобавок на каждую ногу по целофановому пакету – пусть лучше ноги не дышат, чем будут мокрые. Долго не церемонясь, как только все вещи были развешаны, остальное занесено в палатку, мы без романтичных сидений возле костров и пения песен под гитару, стали укладываться. Это я написал для аллегории – мы, конечно не разводили костров и не пели под гитару и не танцевали голые при луне. Очень приятный момент, когда легли уже в спальные мешки. Все, уже можно спать, под неотступно надвигающийся сон мы о чем-то говорим. Каждый глаз блуждает по своей траектории и уже сам не знаешь – куда он закатится. Уже не контролируешь. Ты находишься в нирване, приоткрытый рот что-то говорит товарищам и медленно уходишь в глубокий сон… Я понимаю пьяниц, которые говорят на утро, что ничего не помнят после вчерашнего. Во время этой нирваны я тоже ничего не помню, говорю не я, говорит подсознание. Кайф и усталость руководят мной. Кайф от того, что приятно устал и был испытан стихией дождя. Усталость от того, что за этот день не просто 95 километров, но каких километров! Километромук, километроног, километродождей и ненастья… Особое наслаждение уйти в такие минуты в сон. Все, завтра увидимся, а сегодня меня нет, нас нету… нету, мы там, мы в нирване

5 июля 2002.

Утром проснувшись, мы начали собираться в путь. Вещи высохли не до конца. Дождя нет. На велосипеды прикрепили все, что могло досохнуть на ветру. Утром я вспомнил, что Эдик что-то говорил про то, что у него побаливает нога, колено. Всерьез это не восприняли, за ночь она могла пройти. Собирались молча. На дорогу спускались уже не стараясь прятаться. Поехали. День был больше солнечным, чем облачным и мы стали высыхать. От вчерашнего отчаяния не осталось и следа, хотя вчера казалось, что уже поход испорчен дождем и ненастьем. Теперь были мысли нагонять потерянное время и километры. Через несколько километров оказалось, что у Эдика нога не прошла, а стала болеть еще больше. Сначала он перебинтовал ее эластичным бинтом

Хайлигенштадт

Проехали еще, стало ясно, что нога не проходит. Мало того, но стало понятно, что теперь как минимум необходимо отдохнуть, что бы нога хоть немного начала проходить. Вероятно, коленный сустав стал болеть от нагрузок, все же мы проехали достаточно большое расстояние. Продолжать поход нельзя – мы ставили перед собой целью не марш-бросок, а поход в удовольствие. Приняли решение остановиться в первом же населенном пункте, который будет на нашем пути. Там купить обезболивающих лекарств, отдохнуть и на месте принять решение о том, что делать дальше. Недолго нам было ехать – и под нами с возвышения показался город. Он был виден со стороны как в огромной ложке лежащий большой город. Крутить педалями почти не надо было – катились сверху на большой скорости, притормаживая. На наше счастье город оказался таким, как мы могли мечтать. Обычно проезжая города или населенные пункты, они только начинаются и тут же заканчиваются. Там не было видно аптек или недорогих супермаркетов. А в этом городе было понятно, что мы сможем найти нам необходимое, так как он не был маленьким, находился в живописном месте. Мы остановились в парке для разведки. Я сбросил тяжелые сумки и налегке отправился искать аптеку, магазины и разведать что тут есть. Город мне напоминал Ригу в выходной день. Он был солнечный, местами возвышались высоченные и красивейшие церкви, местами он был двух и трехэтажным. Парки, выложенные камнем улицы. Аптеку я нашел быстро, купил в велосипедном магазинчике себе сгоревшие тормоза и Эдику ножку для велосипеда, вместо той, что у него сломалась на Эльбе. (Только пока ему не говорите. Это ему будет сюрприз на день рождения. День рождения у него через два дня – восьмого числа). Я прокатился по Хайлигенштадтскому варианту нашей Рижской улицы ''Чака''. Вся улица была в магазинчиках, ходил народ как в муравейнике. Товары в магазинах как у нас. Те же вещи, те же аудио и видеокассеты, диски, кафешки, детские магазинчики. Только вместо ''лату'', говорят ''ойро''. Я пытался найти домой какой-нибудь сувенир, но никак не мог найти то, чего нет у нас. Купил открытки города. Вспомнился Задорнов. Он писал, что в СССР все думают, что наши открытки всем нужны, ''тычинка нечерноземья'' и ''козлы Алтая''

Эдик купил болеутоляющее. Мы решили искать место где приземлиться и разбить лагерь. Проехав насквозь город, мы проехали по очень хорошей велодорожке. Конечно, мы мечтали остановиться в тихом живописном месте, где никто нас не видит. Рядом что бы река, где можно искупаться. Недалеко город, чтобы в любой момент попасть в город за покупками и на экскурсию. Что бы спокойно встать лагерем и отдыхать. Но мы понимали, что хотим слишком многого, так не бывает, либо бывает, но при большом везении.

В туалете на выезде из города мы помылись, побрились, постирали мелкие вещи, заехали в недорогой супермаркет ''АЛДИ'', закупились провиантом. Сок, вода, молоко, булочки, мясца, пивка. Теперь искать пристанище

Выехав из города, двигаясь по велодорожке, слева параллельно нам в метрах трехстах шла автомобильная дорога, за ней начинались горы или холмы. Справа параллельно нам шел за кустами ручеек, а за ним дальше, тоже метров триста, железная дорога. Где-то надо останавливаться, дальше ехать нельзя – одному из нас больно, значит всем больно. Велосипедная дорога повернула направо, через ручеек по мостику. Мы уже готовы были остановиться хоть между рельсов железной дороги, лишь бы спрятаться. Как только проехали мостик, мы сразу свернули в кусты налево. Пробрались через густые кусты по одному и с радостью обнаружили, что это идеальное место для нас. Ряд небольших деревьев отгораживал нас от речушки. Она была маленькая и холодная, но это была вода и рядом с нами. Там можно и помыться самому и постирать вещи. Палатки мы поставили так, что их никто не видел. С другой стороны от кустов и реки нас прятали уже ставшие родными посадки семейства бобовых, высокие и негустые, но достаточные для того, что бы нас не было видно немцам. Мы остановились, было тихо, солнце светило ярко и тепло. Время было около часов четырех по полудни. Я попил пива, плотно покушал, лег полежать и незаметно для себя ушел в глубокий беззаботный сон. Торопиться было уже не куда, теперь только отдыхать и ждать, что нам подскажет время о дальнейшей дороге.

Вечерний Хайлигенштадт

Проснулся я часов уже в 19.30. вечера. В соседней палатке мирно спал Эдик. Пашка уехал кататься по окрестностям. Я чувствовал себя отдохнувшим и свежим. Захотелось покататься по городу. Сначала я спустился к речушке, спокойно постирал вещи. Вода холодная, руки пахнут мылом. Я освежился туалетной водой, которую купил сегодня в ''ALDI'', снял с велосипеда все сумки, одел на себя на всякий случай майку с рекламой своей фирмы по недвижимости, сел на велосипед и был таков. Отдохнувший, на легком велосипеде без груза, по хорошей погоде, я просто летел по велодорожке. Но проехав какой километрик на скорости примерно 37–39км/час, почувствовал, что зря я так поднажал. Я как ребенок, который во время болезни чувствует себя полегче и уже думает, что выздоровел. Все же пройденные нами за эти пару дней приблизительно 370 километров по горам и ненастью дали о себе знать, и я прекратил гонку. Я заехал в безлюдную ж.д. станцию города. Через каждые несколько минут проносились поезда. Товарные поезда были короче, чем в России, но почему – то на вагонах не было так привычных глазу потеков горючего и маслел. Просто какие-то надписи и все. Наверное, экономят – буржуи. Пусто только, людей мало, только здания стот. Дальше только гуляя, я катился уже по городу. Вечером Хайлигенштадт был еще приятнее и красивее, чем днем.

Хейлигенштадский ''Домский Собор''

Церкви города были не по размеру. Город был большой, но церкви как переростки – великие. У нас в Риге только, наверное, Домский Собор один такой на всю страну. А там вот этот Домский Собор на Хейлигенштадт. Есть еще церкви поменьше, но они слишком большие для такого города. По всему видно, что они старинные, но от них не веет стариной. Камни их не осыпавшиеся, а крепкие и твердые. Глядя на них, я вспомнил слова писателя Михаила Задорнова ''а пиджак у него хороший, немецкий'', вот и тут – церковь крепкая, немецкая. Каждую немецкую церковь обязательно украшают два одинаковых и высоких шпиля. Я въехал на территорию этой церкви. Внутри ограждения шикарный вид – на поверхности из гравия выложены клумбы и посажены цветы с кустарником. Кусты тщательно обрезаны и ухожены. Вся эта растительность в виде мозаики в немецком стиле. Я присел на скамеечку, все это напоминало мне детский городок, только вместо детства тут играют в немцев. Как дети собираются, одни играют в прятки, другие играют с куклами, тщательно укладывая и баюкая их. Третьи наводят порядок в доме – подметают, делают заборчики и маленькими детскими ручками расставляют игрушки в один ряд. Вот так и рядом с этой старинной церковью, только вместо детей – немецкие маленькие ручки взрослых людей целый день играют с кустами, заборчиками, травкой. Сейчас уже вечер и все телепузики… тьфу – теленемчики пошли спать на ночь, а я катаюсь на велосипеде и наблюдаю что – же они натворили за день. А еще, какая то тоска по дому, думаешь, где то сейчас моя семья, где-то бегает и что-то делает моя маленькая копия. Даже небо кажется чужим и кажется, что облака плывут на немецком языке. Тихо, спокойно, мобильник не зазвонит, не спросят какой – нибудь каверзный вопрос, который может потревожить душу и оторвать от созерцания красоты. Вот интересно, когда дома находишься, думаешь – хоть день бы отдохнуть, что бы никто со своими проблемами не лез хотя бы один или два дня. Но когда это все получаешь, быстро этим насыщаешься и становится необходимым то, от чего бежишь,- что бы кто-нибудь тебя тормошил, что бы чувствовать себя нужным и востребованным. Что ты можешь решить какие-то вопросы. Что ты часть жизни и ее составная. Чудные мы, человеки.

Время прошло незаметно, я поехал к месту нашей ночевки. Проезжая мимо домов как у нас, четырех и пятиэтажек, я, как Лелик – Папанов на героиню госпожы Светличной, дико смотрю на эту пустую красоту и делаю как он б-р-р-р-р-р и трясу головой. Мой тренер говорил – слишком хорошо тоже плохо.

Немецкие дворики

Я попробую описать там один из двориков. Это городок, но своей аккуратностью доведенный до абсурда. Похоже на то, что бригада строителей навалилась, построила дома и потом двор, там всякие прибамбасики. Дорожки, причудливые скамеечки, детско-взрослые городки, качельки. Потом еще столько времени, сколько они трудились над постройкой и возведением, они очень тщательно подводили линии, подкрашивали маленькими кисточками, завертывали гаечки и винтики. Уже не работая, не-е-е-ет. А вояя, творя, делая не руками, но душой. Все, потом вымыли все это с мылом, отошли, оградили заборчиком и больше ни кого туда не пускали, как заповедник. Ни собачей какашечки, ни брошенной спички, н и ч - е - г - о!!!

Я не пытаюсь выставить в хорошем или плохом свете Германию или этот дворик. Я не хвалю, но и не ругаю. Я пытаюсь описать свои ощущения. Поэтому,- чур не обиды, не зависти

Дом там, где палатка

Быстро добравшись до нашего ночлега, я был доволен и бодр. Там Паша с Эдиком уже чахли над чаем. Весь лагерь был вокруг в наших носерах и трусерах, сумках, ботинках. Стало немного грустно, когда стало понятно, что Эдикова нога не даст нам продолжить поход. Правда, толком не знали что будем делать дальше. Утро вечера мудренее. Больше всех было огорчение самому Эдику. По всему было видно, что он испытывает чувство неловкости из-за того, что, по его мнению, он виновен и подвел нас. Без лукавства скажу – конечно, это не так. Несмотря на то, что мы уже сами себя не считаем неопытными, мы допустили ошибку. По моему мнению, мы друг друга пытались подсознательно не подводить, старался каждый что-бы его не ждали, этим незаметно для нас самих взвинчивался темп. Плюс мы хотели успеть на открытие ''тур – де Франс''. Плюс мы больше думали о километрах и игнорировали трудности, встающие на пути. Все это в куче дало нам перебор с нагрузками. Мы проехали около 360-370 километров за эти три дня. Причем не просто километров, а гор и т. д. Я думаю, что тут уже не важно – чья именно нога или не нога заболит и даст сбой. Мы ложились спать немного грустными, в подавленно – растерянном состоянии. За день 57 километров, из них пути 42 километра и 17 вечером по городу. 54,4 км/час максимальная скорость в этот день

6 июля. 02. Что делать?

Утром первая мысль в голове это что делать дальше. Первое, что мне приходило на ум это то, что нам надо было разъехаться в разные стороны. Я думал, что Эдику в любом случае уже ехать дальше нельзя. У него поход уже кончился – надо рану лечить. Ему надо садиться на поезд и ехать до дому. Паше нельзя не побывать у сестры в городе Зигене, который уже километрах в 100 от нас. А я хотел без спешки проехать по городам, доехать обратно до Берлина, прокатиться по нему и домой. Конечно, все это не лучший план, но вынужденный. Встав, решили добраться до ж. д. станции, а там уже решить на месте что дальше. Ехали на вокзал как на расстрел. Там мы еще раз подумали, но максимум что можно было придумать, это что бы Эдик ехал на поезде, но в Зиген, там уже вместе с Пашкой встретиться и, погостив у сестры Паши, двинуть до Кельна из него на автобусе домой. Так и сделали. Только этот момент на станции был самым драматичным во время этого похода. Я не смотрел на карту, когда мы ехали, следили Паша и Эдик. А тут я не знал, как я найду выезд из города, не говоря уже как доехать до Берлина. Хотелось скорее отъехать от этой станции, уж слишком было грустно, буд-то мы навсегда разъезжаемся.

Покидание города и друзей

Мы молча, но крепко пожали друг другу руки, пустили скупую мужскую слезинку, и я поторопился от туда уехать – давил момент разъезда. Отправился за покупками в магазине провизии. Когда вышел из магазина, ко мне подошел немец лет 50 на вид. Очень простой и радушный мужик. Дал мне свой адрес, два банана, я пытался дать ему свой адрес электронной почты, но он сказал, что эта почта слишком быстро доходит, лучше обычная. Рассказал мне, что работает фотографом и много путешествует. После того, как напишу свой рассказ, обязательно напишу ему письмо. Заправившись продуктами, я начал плутать по городу, пытаясь найти выезд. Плутаю и думаю, что может я погорячился, может надо было ехать с ними. Я такой один, в середине Германии, под начинающимся дождем, такой жалкий… В конце концов выехал из города и с грустью поглядывая назад, на удаляющийся, ставший уже каким – то родным, Хайлигенштадт. Я взял курс на северо-восток. Погода была облачная, но все же дождь не лил, лишь иногда попугивал. Выехал из города я в районе часа дня. Я решил не ставить себе никаких целей, просто спокойно ехать.

Рекорд скорости

Проехав километров 40, я попал в то место, где мы вчера поднимались в гору, мы даже не ехали с Эдиком, а вели велосипеды. Вот перед этим спуском я остановился, одел велошлем, перчатки, очки, прикрепил покрепче груз, сел на велосипед и отпустил тормоза. Дорога ровная, прямая и сухая, видно далеко перед собой, я неуклонно набирал скорость, совершенно не крутя педали. Разогнавшись, на спидометре высветились цифры 63,3 километра в час. Такую скорость я еще не разгонял никогда до этого. Чувство, что я лечу – свист в ушах и адреналин в тело. На машине эту скорость даже скоростью назвать нельзя, но на велосипеде это почти космическая. На фоне открытой местности такая езда похожа на полет. Дорога возвышается над полем и когда я еду по дороге на такой скорости, полное ощущение полета. Это стоит испытать.

Херсберг

До города ''Херсберг'' я добрался достаточно быстро и на одном дыхании. Не стараясь гнать километры я заметил еще одну закономерность. Когда едешь от дома ты видишь во всем новое, неизведанное, едешь по своему ритму. С каждым километром или десятком километров думаешь – ух тыыыыы, куда мы заехали. Но как только поворачиваешь на 180 градусов, сразу подсознание видит в каждом камушке, в каждом кусточке – дом. Повернув назад, уже думаешь – я почти дома. И это не зависимо от того, сколько километров осталось до дома. Именно поэтому каждый дальнобойщик, каждый путешественник, каждый, кто сталкивался с таким вопросом, знает, что дорога домой идет разительно быстрее, чем от дома. Дело не в каких – то объяснениях. На подсознательном уровне ноги сами несут. Останавливаешься реже, едешь дольше и я глубоко уверен, что тут человек сам не может контролировать свое подсознание. А подсознание неумолимо, оно уже представляет как ты заваливаешься в свою ванну, как сидишь перед телевизором в тепле, сухости и спокойствии. Подсознание дает свой внутренний сигнал, а ноги его воспринимают и несут тебя с небывалой силой, зачастую не ощущая боли и усталости

Я въехал в ущелье, которое мы вчера проезжали по дождю. Оно оказалось очень красивым при солнце, показав мне - какое оно может быть. Густой сосновый лес поднимался резко и далеко вверх. Только макушки выделялись огромным букетом. Ущелье глубокое и я в нем еду на велосипеде. В такие минуты думаешь как слаб и беззащитен человек перед матушкой природой.

Я заехал в город Херсберг, сегодня выходной день, воскресение, кроме маленьких кафешек все магазины закрыты, город как вымер. На заправке я купил карту германии – надо выбираться из этой страны. Купив карту, я, даже не открывая ее, пошел в кафе, купил како – то бургер с кофе, сел и принялся прокладывать путь – нет с собой Эдика и Паши. Нашел - где я нахожусь. В спокойной обстановке я взял карандаш, стал рисовать куда мне ехать. Я совсем не помню - где мы ехали, не запоминал ни названий, ни маршрутов. И сейчас стал просто рисовать куда хочу ехать. Нарисовал на карте, расправился с бургером. Подъехала машина – гольфик. Там сидит семья. Отец семейства с длинными хвостообразными волосами в латышском стиле. Интересно, для этого хвостообразноволосого человека с семьей сейчас простая прогулка в кафе – кофе попить. Посидят скучно, мальчишка как мой – лет 4 – 5 побеситься, его поругают, ну все как всегда. А для меня этот немец – экзотика, я сижу на одном и том же месте, где они, но для меня все по другому. Я встал, обратившись к нему, говорю ''битте'', показывая на столик, они меня поблагодарили, я поехал своей дорогой, а они остались жить своей.

Немецкие города

Из города я быстро нашел дорогу, и поехал вперед. Ноги несли меня, я останавливаюсь время от времени. Теперь я себя заставляю заезжать в города. Ноги просят нестись домой, а разум не хочет потом пожалеть, что не заехал в города. Городочки не большие, но очень аккуратные и красивые. В каждом есть что-то одинаковое что есть в каждом городе, а есть то, что делает каждый город непохожим на другой, своеобразным и выделяющимся. Очень часто, остановившись в городе или посреди дороги и глядя на велосипед, ловлю себя на мысли, что велосипед такой простой. Он стоит молча, грустно дожидаясь пока я отдохну. Спицы, колеса, резина, рама и все … Это выглядит так ненадежно и хрупко. Велосипед можно разложить за несколько минут и покидать в палатку. У него не греется двигатель, но он везет меня за сотни километров, это очень впечатляет само по себе

Горы

После Херзберга пошли горы. Забираться на них – занятие не из легких. Уклон градусов 9 – 100, поднимаюсь в режиме ''швейной машинки'', это передача самая легкая, но медленная. При ней совершаешь максимум крутков педалями, при минимуме скорости. Но на таком уклоне все – равно устаешь через несколько десятков метров. Останавливаюсь, сердце бьется часто, остываю минут 5, снова еду. Впереди за поворотами не видно когда этот подъем закончится, поэтому приходится смиряться и ехать столько, сколько надо. Вспомнилась старая армейская поговорка – сначала десантник бежит сколько может, а потом сколько надо. И вот наступил первый спуск. Я как по плану – остываю минут 5, потом одеваю очки, шлем, куртку наверх, перчатки, сажусь на велосипед и отпускаю тормоза. Пошел моросящий дождь

Всего горная местность километров 50. Я заехал высоко, что кажется уже выше не куда. Точно не помню названия, но я очутился в немецком лыжном (зимой, конечно) курорте. На самой вершине находилась точка обзора, потому как от сюда открывался обалденный вид. Я стоял как завороженный и смотрел на это все. Горы вдалеке уходили то вверх, то вниз, на них спускалось солнце. Это, конечно, не Сигулда. Задерживаться тут не хочется – солнце уже клонится к закату, скоро надо приглядывать место для ночевки, а я где – то в горах, где снежный человек и баба яга. Вечером, когда нет зноя, не печет солнце, начинается самая езда. Это уже закономерность. Еще подгоняет желание проехать какое – то расстояние до ночи, выскочить из гор. Я еду как экспресс. Иногда уже не чувствуя ног. Начало смеркаться, время ближе к 9 часам вечера. После девяти я уже оставил горы позади и качусь по равнине. Нигде не вижу нормального места переночевать. Приятная прохлада обволакивает. На зеркале заднего вида образуется испарина, на очках, на полиэтилене где лежит карта, все, пора ночевать. Вокруг поле, я съехал с дороги, заехал за холм, где с дороги меня не было видно

Одиночная ночевка

Вокруг поле, недалеко лес, вышки для наблюдателей за лесом и заброшенная грунтовая дорога. Честно говоря, стало немного не по себе. На глазах стал наблюдаться туман по всему полю. По закону жанра следующим действием должня быть оборотни и гоблины. Я быстро прямо посреди этой дороги разложил палатку, покидал туда вещи, велосипед поставил рядом, нырнул в палатку, спальный мешок, подушка из сумочки и все, привет всем гоблинам, пусть делают что хотят. Сегодня 109 километров. 63,3 максимальная скорость.

7.07.02. Я звезда бензоколонки

Проснулся часов в 8 утра. Странно, но после таких горных переходов ноги вовсе не болят. Оборотни уже превратились в приличных людей и пошли на работу. Гоблины попрятались. Я посмотрел в сторону, от куда я приехал, там зловеще висели темные тучи. Я уверен, что обязательно дождь меня поймает и мне мало не покажется. Немного подкрепившись почистил минералкой зубы и тикать от дождя. С возвышения еду на скорости 57 км/час, что уже кажется обычным – после 63,3. Спустившись с последнего возвышения, я приблизился к Макдональдсу, где мы только два дня назад завтракали вместе. Даже неизвестно какие чувства перевешивают – грустно, что один и в тоже время приятно, что хороший отрезок дороги уже позади. Я слез с велосипеда, заметил на себе взгляды людей, что завтракают в этом кафе, они как по команде оглянулись на меня. Ну раз глядите, я стал играть на публику. Я медленно как Брюс Уилис, снял очки, шлем, перчатки, компас, что висел у меня на веревочке на груди… так манерно и серьезно. Подошел к стойке, заказал завтрак, ''принесите пожалуйста мне к столику'' и сразу пошел на место. Сел, стал разглядывать карту, впереди еще хороший кусок расстояния до Берлина. В кафе играет музыка, говорит по-немецки радио что-то про русский самолет (как после я узнал, что по ошибке диспечера очень близко от того места, приблизительно в тоже время, когда мы были там, разбился русский самолет). Сидит, кушает парочка. Мужчина, лет 35, в джинсовом комбинезоне, почти лысый. Рядом с ним женщина, приятная на лицо. Даже можно подумать, что она русская, но я услышал как они говорят, стало понятно, что она немка. Когда они поднялись, то женщина вильнула ооооочень большой… ну, задом и пошли прочь.

Размышления

Я повторяюсь, но очень интересно смотреть на обычную жизнь людей. Представьте, что вы едете на поезде, колеса стучат, вас трясет, пейзаж за окном меняется и мелькает. Через несколько часов поезд останавливается, вы вышли к бабулям купить ведерко вишни. Вы останавливаетесь, тут обратите внимание на людей вокруг. За вокзалом они ходят по своим делам. Лица озабоченные проблемами. Вот лично мне интересны не тогда люди, когда они готовы к съемкам, что кто-то будет смотреть что и как они делают. А тогда, когда они не готовы, они просто тут родились или приехали в этот город какими – то судьбами, выросли тут, устроились на работу, утром встали с постели, помылись, позавтракали, идут мимо случайно. Они заняты своими мыслями, они очень умные и так же голосовали за Путина и теперь уже ругают его, они умнее своего начальника на работе или учителя в школе. Они сдавали школьные и другие экзамены, у них есть соседи, они заняли свое место в жизни. Кого-то обманули, кто-то обманул их. И вот они перед вами, вы оказываетесь рядом, никогда в жизни ты их не видел и больше никогда не увидишь. Правда, интересно?

Удачная навигация

Спокойно покушав, я тронулся в путь. По пути я обратил внимание на то, что я практически ехал по той же дороге, что мы ехали в ту сторону. Но все эти места трудно узнать, потому, что я ехал с другой стороны, то был ''фронт'' а это … зад. И иногда я был уверен, что еду уже другой дорогой, но после по какому-нибудь признаков узнаю, что тут мы были. Но только без дождя все приобретало другой цвет, веселый и дружелюбный. Я ехал с удовольствием, и образно говоря, насвистывая.

Сила поддержки

В одном городе под названием Кроппенштедт, это между Хельберштадтом и Магдебургом, я остановился на перекрестке, что бы снять перчатки. Снимая, я посмотрел на машины, стоящие на этом же перекрестке, которые дожидались - пока загорится зеленый. В одной из машин сидела семья, мужчина, женщина и двое детей. Женщина, посмотрев на меня, показала мне знак большим пальцем и сжала губы. В этом секундном знаке было все – поддержка, восхищение, юмор. Она как бы говорила – круто, я поддерживаю тебя, я бы хотела, что бы мои дети так могли, не обращай внимания на трудности, езжай и никого не слушай, мы с тобой, мы рядом. Я, конечно, как мог показал им свое спасибо. У меня жена, если я показываю знак большим пальцем проезжающим мимо велосипедистам с грудой вещей и бибикаю им, смеется надо мной, говорит взрослый человек, а занимаешься глупостями. Я, пользуясь случаем, прошу тебя, дорогой читатель, поддерживай таких ездоков. Это не только хорошо, это придает силы, это морально поддерживает и просто очень приятно. После этого километров десять вообще едешь на каком – то заряде. А раз я об этом пишу, значит это не забывается. Вот такая сила секундного внимания

Дождливый Макдебург

Часам к пяти вечера я добрался до Макдебурга. Пошел плотный дождь, я ехал по городу в накидке от дождя и в одежде. Было страшновато, что дело к вечеру, а начался дождь, все небо затянуто облаками. Ехать надо – до Берлина еще чуть меньше 170 километров Расстояние не великое, но и не маленькое, что бы уже расслабиться. Я сел под деревом, было состояние немного удручающее. Моя жена в такие моменты говорит – я бы села и заплакала. Ехать вполне можно, время еще достаточно для езды, но начавшийся плотный дождь не даст нормально ехать, а на ночь это значит, что обсохнуть будет негде, одному искать ночевку труднее. Но ехать надо. Я решил посидеть под этим деревом подольше, спокойно оделся во все теплое и противодождевое. В шесть часов вечера я решил ехать дальше. Проехав круг по городу, я просто удивился, будто я этот город видел впервые. Настолько он аккуратный, чистый, с большими современными зданиями и зеркальными фасадами. К моей радости, когда я добрался уже на выезде к реке Эльба, дождь неожиданно закончился, выглянуло солнце. На том же месте, где мы останавливались с Эдиком и Пашей, я остановился, переоделся, сняв всю теплую и одежду и накидку от дождя. Дальше пошло веселей, все больше пахло Берлином, все ближе к нему уже было. Я ехал поэтапно от маленького городка к маленькому городку. Хейродсберг, Мекерн, Лобург, Лубарс, Древитс, Зистар, Вензлов и там уже Хельберштадт. Поезда носятся как зайцы по полю. Между Хейродсбергом и Мекерном мне навстречу проехал, поприветствовав меня, немец на велосипеде. Я еще обратил на него внимание, потому, что было непонятен его возраст. По фигуре ему лет 35, по лицу все 45. После он перегнал меня и едет впереди, не прилагая усилий оторваться. Я, не ускоряясь, нагнал его, он заговорил со мной. Мы с ним проехали километров десять вместе. К сожалению, я даже не спросил как его зовут. Тут мне очень пригодились знания немецкого языка, которые я учил в школе. Как оказалось, ему 53 года (!!!), он занимается велосипедным спортом, а на ''тур – де – франс'' его по возрасту не берут. Он знает Латвию, Ригу. Когда я с ним катился, я окончательно понял, что они точно такие же люди как и мы, только немного со своими странностями. От него было странно услышать, что у них в Германии, по его словам, трудно с работой. Это он мне сказал на полном серьезе. Я верю не в то, что у них плохо с работой, а в то, что люди очень необъективны к тому месту, где они живут. Воистину, большое видно из далека. Лицом к лицу лица не увидать. Дейл Карнеги, в своей книге написал, что вещей вообще не бывает хороших или плохих. Все зависит от того, как мы на них смотрим. Так, что это означает только одно. Нет золотых гор, нет мест, где лучше. Есть места, где люди надеются, что будет лучше. А лучше только в одном месте – в наших головах.

Деревня Германии

Проехав километров 160 с утра, я остановился в одной деревушке. Деревушка, это по меркам количества домов и людей там живущих. Но по качеству, это круче чем наша Елгава или Вентспилс. Все дороги выложены асфальтом, Стоят фонарные столбы, клумбочки, к каждому дому ведет плитка как у нас в современном центре Риги. В каждом дворе везде плитка и бордюрчики. По дороге есть скамеечка с фонтанчиком, мусорничком и беседочкой, полная вылизанность. Будто господь бог самолично занимался Германией. На небо смотрю, оно чистое и красивое, но чужое. Самолеты летают высоко. Вечер идеальный, полный штиль. Тепло, но не жарко, птички беззаботно чирикают. Очень понимаю я господина Штирлица, как ему было тоскливо по дому. Моя кровинка где – то бегает у бабушки в России, ''а я на полу в Ленинграде''(это из фильма ''С легким паром''). Бог знает где, где птицы и те по-немецки поют, для немцев. Они даже летают с веничками и, нагадив, убирают за собой. В этот момент смотришь на свою жизнь со стороны, как бы отошел от себя и приглядываешься к себе с другой стороны. Пока все, заканчиваю, надо еще проехать сколько смогу, а потом искать место для ночевки. Пока ехал, не мог найти подходящего места для ночевки. Вокруг густой лес по обе стороны. Справа, параллельно мне метрах в 500 гудит машинами автобан, а вокруг лес. От оного населенного пунктика к другому, я так и проехал еще до десяти часов вечера. Заехав в очередной населенный пункт под названием Грюнинген, я все же решил остановиться здесь. Слева я увидел высокую бетонную крышу, стоящую на бетонных сваях. Тут же стоит будочка. Я прильнул к этой будочке, рядом с ней поставил велосипед, а к нему прижал палатку. Меня вычислил какой-то немец, засветил фонариком, но увидев, что перед ним я, добродушно пожелал мне спокойной ночи и чуть ли не охранять меня решил до утра. Сегодня я сделал рекорд свой километров в день 183 километра. Причем не стараясь, я просто с передышками ехал

8.07.02.

Встал без десяти семь. К удивлению, ноги не болели, будто я вчера не проехал 183 км. Сегодня день рождения Эдика. Я скушал за его здоровье огурчик. В путь. День как назло солнечный, теплый уже в 7 утра. Как заканчивается поход так погода улучшается

До Берлина же спицей подать, я на одном дыхании добрался до города Потсдама, на карте он практически сливается с Берлином. Проехав по городу, я отправился в Берлин.

Берлин, знакомство номер два

В Берлине я не сразу нашел нужную мне улицу. Как говаривал мой отец – методом опроса местных жителей. Я ехал по Белину со стороны, где он был советским. Я не противник СССР как такового, но так и хочется сказать – боже, где СССР, там грязь, неубранность, дома разрисованные и неухожанные, с обрывающейся штукатуркой. Я сразу понял, что это был советский союз. У нас в Риге это называется ''москачка''. Проехав по городу, я спросил у дедульки - не подскажете где тут улица Унтен ден линден? Дедуля с удовольствием рассказал как до нее добраться. Спрашивает у меня насчет денег, говорит тут на велосипеде очень ? далеко, езжай на транспорте. Я ему похвалился, что я сегодня уже намотал километров 120, а уж по городу говорить нечего. В этом дедуле я увидел сердобольность и простоту моего деда, который тоже тут бывал лет почти шестьдесят тому назад

Билеты я поменял на завтра, что бы посмотреть город. От утомленности я не хотел никуда идти или ехать, остался на вокзале коротать время. За этот день 143 километра. Вся спешка позади мне больше нечего успевать и думать, мне просто надо провести время – сутки в этом городе. На вокзале я выпил ихнего пива, покушал. Страшно хотелось в баню. Не в душ, а именно в баню. Я несколько дней нормально не мылся, поэтому просто душ меня не смог бы удовлетворить. Я чувствовал потребность выпарить в хорошей парилке все. Поход можно сказать закончен, осталась только экскурсия. Эти сутки говорить мне было не с кем, я просто думал обо всем, думал. Думал о велосипеде. Теперь уже можно сказать, что он выдержал испытания на все сто процентов. Гаечки немного поржавели от нескончаемого дождя, на багажнике открутился один болтик, но не смертельно. Цепь немного шуршит от того, что не смазана. Это мелочи, с ними ехать можно. Позади почти 800 км по дорогам Германии. Вы можете сказать то, что говорит моя супруга – зачем ехать семь дней то, что можно проехать за 10 часов на машине? Можно то можно. Но,

во-первых, вы давно ездили куда – нибудь не на словах, а на деле более ста километров от дома на отдых? Не обидьтесь, но все только говорят, что это здорово, классно, надо и мне как – нибудь, вот разделаюсь с делами и … Но до дела доходит не у всех.

Во-вторых, мы эту немецкую землю не пролетели на большой скорости, а прощупали ее руками, ногами и всем телом. Мы ее одолели, а не проехали мимо. Прочувствовали биенье колес, камушки объезжали, сроднились с дорогой. Мы ее помним, эта земля уже на капельку наша земля

В-третьих, нагрузка на организм значит физкультура. Мы не сидим жирными тюленями на месте. Правда я не такой уж и худой, но я двигаюсь

Сижу, утомленный такой, разглядываю людей. Подъехали с собаками и вооруженные таможенники. Высыпались из машин. Молодые парнишки, лет по 25-35. Смотрю на них и представляю как в 1945 году они вот так же напали на нашу страну. Нет, только не со злостью, я просто пытаюсь представить этот ужас, да и как это было реально. У них были семьи, они чьи – то дети, у многих из них тоже дети. Вот так же на немецком языке говорят, смеются, желают свои желания, любят свою страну и прячут глубоко в себе то, что они не освобождают мир от коммунистов, а нападают на страну. Не верю, что половина из них этого не понимала. Но, скорее всего, задолго до войны немцам говорили, что Советский Союз – империя зла и так далее. Все очень просто и очень сложно. Но уважать их можно хотябы за то, что ни один человек, насколько я слышал, не говорил, что они не умели воевать. Они, конечно, не высшая раса, но сильная нация и мужественные люди. А я тоже интересно отношусь к ним. Когда, однажды я поехал навстречу велосипедному движению по Берлину, один немец что-то мне недовольное выдавил на немецком языке, так меня просто взбесило. Ах ты, думаю, фашист, недобил тебя мой дед, недоучил уважать людей. Но когда я говорил с ними на Эльбе или в других местах, просто милейшие люди и я вижу в них нас. Ничем не отличающихся, простых, открытых.

Вот так сидел я и думал обо всем, просидел до пол четвертого ночи, потом прямо на лавочке улегся и вдоволь выспался … целых 3 часа до пол седьмого. Сел на велосипед и поехал куда глаза глядят. Купил карту Берлина и теперь мне потеряться в городе уже не грозило. Первое хотелось выпариться в бане. Объехал две бани – на лето там были закрыты. Третья все же оказалась рабочая и я избежал в самый последний момент протухления и воняния. О немецкой бане можно говорить много, но для меня было впервые, что она находилась на последнем этаже и там был подъем на крышу, на крыше бассейн, и большое лежбище для загорающих

После бани я, как заново родившийся, катался по городу. На велосипеде по Берлину, это самое лучшее, на чем можно проехать по этому городу

1) Нет пробок.

2) Всюду быстро добираешься.

3) Не мешаешь движению и не учишься ездить в новом городе – не надо привыкать к городу.

4) В руках ничего не таскаешь, ты налегке, и при этом можно закупаться и ходить по магазинам.

5) Бензин не тратишь и не тратишься на транспорт (а транспорт по городу тут дорогой).

6) Не надо ждать нужного транспорта и не зависишь от него.

7) Ноги не гудят от усталости, обычной для экскурсий и дороги.

8) Ветерок обдувает не жарко в машине.

9) Можешь рассчитать время за которое прибудешь к автобусу, поезду, самолету. Ничего, или почти ничего не может помешать планам, при желании добраться до нужной точки в определенное время

Ну как, мало? Думаю, что убедительно

Возле Рейхстага проезжал уже несколько раз и уже не реагирую, стоит себе и стоит. В Берлине все же нет той экзотики, что есть в Лондоне. В Берлине люди не таких разных рас. Пара индусиков, редкий африканец, все остальные лица европейские. От этого Германия больше отдает советским, чем буржуйским запахом. Попытался я купить что-нибудь домой, какие сувениры, но найти очень трудно, все как в Риге, только стоят в евро. Подъезжаю к магазину, велосипед к любому столбу на замок, снимаю сумку с переднего багажника, даже не прикрепленную к нему для простоты съема, и в магазин как с обычной сумкой

Домой

Ну вот и все. Я сижу в уютном и комфортабельном автобусе на втором этаже. Место возле окна. (По секрету скажу, что ехал я один на два места, фортуна повернулась ко мне лицом и рядом на кресле сидела только моя сумка с едой). Мы тронулись, поехали по уже нашему автобану. По велодорожкам ездят велосипедисты, и ведут себя так, буд-то я не уезжаю сегодня. Знаки с названиями Макдебург, Потсдам на дорогах, уже стали почти как Сасово, Рязанской области, родными. По ним мы жили эти несколько дней. Эти знаки были нашей путеводной звездой, обученными собаками для слепых

Хорошо

А я расслабился, педали крутить не надо, затянул немецкое свежее пиво, тут же и вкусная еда. Хорошо то как! Хорошо все. Хорошо, что ездил на велосипеде, хорошо, что доехал, хорошо, что сейчас я на автобусе, да еще пиво дало еще большее хорошо. Ни о чем не жалею. Поход удался. Что мы хотели – получили. Эдик с Пашей уже, наверное, дома. Я тоже скоро там буду. Включили в салоне опять этот видик – ''ничего не вижу, ничего не слышу'', глупый, но и это сейчас хорошо. Я сижу, смотрю на немцев с высоты второго этажа и улыбаюсь. Улыбаюсь так умиротворенно, ублаженно, скоро дом, и это тоже хорошо