В СТРАНЕ МОЕГО ДЕТСТВА.
Теплый благодатный август 1967года. Мы, пацаны, Васька Корепин – самый старший среди нас, братья Юрка и Серёга Батаковы, Братья Лузины, Саня Чарухин и я, Колька Криницын – самый младший в компании, сидим на плотине Петровшинской мельницы на реке Лала и греемся после купания на старых брёвнах плотины нагретых солнцем. Курим. Разница в возрасте у нас пять лет. Я закончил четыре класса начальной школы. Мне уже скоро исполнится одиннадцать лет. Ваське шестнадцатый год. Сегодня для нас необычный день. Мы назвали этот день прощальным и пошли на прощание купаться на пруд Петровшинской мельницы в деревню Петровщино, что в полутора километрах от Лальска. Через два дня, я уезжаю из Лальска, где я прожил пять лет, (то есть половину своей жизни) в город (я мучительно пытаюсь вспомнить, в какой город мы переезжаем.) Первоуральск.
«А Перво-уральск это где?» - спрашивают меня пацаны.
«Это в Сверловской области» - компетентно сообщаю я своим друзьям: «Отец говорит, что это где-то на Урале».
«У-у, как далеко! Ты, наверное, будешь жить в настоящем городе».
«Отец говорит, что дома там большие и тротуары асфальтовые. А ещё он говорит, что там, в городе есть пруд. Большой – шире Петровшинского. Вот где поплавать вдоволь можно будет! Приеду, увижу, потом вам всё напишу».
«Как-то странно всё это – говорит Васька: может быть, больше никогда уже и не встретимся». Он тоже скоро уезжает из посёлка на дальнейшую учёбу. «Давай ещё по сигаретке, да и домой пора. Коля, ты нас там не забывай. Сколько лет вместе-то прожили. Хорошая компания у нас была».
Я в ответ бормочу что-то, что я, мужики всегда с вами, что уезжать мне и самому не хочется, да на всё воля родителей.
А уезжать мне и, правда, не хотелось. Пусть бы было всё так, как есть. Где я ещё найду себе столько хороших друзей. Хорошие друзья, как подсказывал мне мой жизненный опыт, на дороге пучками не валяются. А с этими за все годы жизни я даже ни разу не подрался по настоящему.
Мы всегда все вместе ходили жечь костры и курить папиросы, похищенные у родителей Васькой или Юркой, за бугры на окраине посёлка. Это место мы почему-то называли (вероятно, начитавшись Киплинга) «Скалой советов», хоть скалы там на самом деле никогда не бывало. Ещё любили рыбачить, купаться, или кататься на лодках или плотах по реке Лала, воровать стручки гороха на колхозных полях, кататься верхом на лошадях, гоняя их на водопой в деревне Целяково и т.д., и т.п. Зимой во дворе у братьев Батаковых, когда из-за низких температур отменялись занятия в школе, в снежных надувах мы возводили снежные крепости с замысловатыми лабиринтами ходов и казематов, играли в войнушку, выстругивая из дерева оружие (мечи, шашки, шпаги, пистолеты, винтовки и автоматы). Когда становилось теплее, мы на лыжах катались с горы на высоком берегу Лалы под собором. Весной пускали в лужах на дороге самодельные кораблики с парусами или с резиновым приводом, или плавали на плоту в разливах ручья за огородами.
Можно сказать, что моё прекрасное детство, прожитое в экологически чистой духовной среде, в августе 1967 года закончилось. Всё, что произошло со мной было, как интересный роман, который прервался и остался недочитанным.
Я ДОЛЖЕН ТУДА НЕПРЕМЕННО ВЕРНУТЬСЯ.
Шли годы. Круговорот событий закрутил меня на жизненном пути. Но детские воспоминания всегда самые красочные и незабываемые. Даже в конце своей жизни, когда уже теряется острота памяти, человек отчётливо помнит своё детство и те события, которые произошли с ним в эти годы. Ностальгия – так можно выразить это чувство. Остро хочется «дочитать незаконченный детский роман», побывать, посетить, ощутить, прикоснуться, прочувствовать. Детские воспоминания являются нам во снах, а житейский опыт, накладывает на них свои образы. Появляется мучительное ощущение, а на самом деле всё ли так, и хочется вернуться в страну своего детства, сверить свои грёзы. Может быть кто-то скажет, что ностальгия возникает от не реализации личности в обществе. Не могу согласиться с этим доводом. По большому счёту моя жизнь сложилась удачно. Развитие, как известно, идёт по спирали, и всему дано возвратиться на круги своя, но в другой точке и в другое время.
Прошло тридцать семь лет. Всё! Решено окончательно и бесповоротно. Маршрут: г. Котлас – г. Сольвычегодск – г. Великий Устюг – пос. Лальск – г. Киров – г. Котельнич – пос. Даровской – с. Александровское – дер. Кокуши – пос. Даровской – г. Котельнич – пос. Стрижи – пос. Вахруши – г. Слободской – г. Киров и обратно домой. Я специально спланировал для себя этот маршрут, для того, чтобы не всуе посетить заветные, близкие сердцу уголки своего детства.
До Котласа мы с дочерью добрались на поезде, а далее сели на велосипеды. Велосипед, это то транспортное средство, которое позволяет практически по любым дорогам преодолеть значительное расстояние, при этом увидеть всё, что встречается на пути, и быть независимым от навязчивого российского сервиса и дураков на дорогах.
ГОРОД СОЛЬВЫЧЕГОДСК.
Сольвычегодск был первым городом в который мы устремились. Я наивно полагал, что мы освободились от встречи с дураками на дорогах. На сей раз оными, оказались водители. Как я заметил, шоссейный велосипед в этих краях, оборудованный под более-менее длительное путешествие, явление не менее экзотическое, что и дикорастущие в этих широтах пальмы да кипарисы. Местные жители пользуются велосипедами типа «Урал», но ездят на них не дальше соседней песочницы. Поэтому на шоссе некоторые водители никак не хотели нас признавать, как транспортное средство. Особенно отчётливо это ощущалось при обгоне. Представьте себе: тебя на пустой дороге, где видимость несколько километров, обгоняет фура или джип на расстоянии двадцати сантиметров… ! Вероятно, водители даже не имеют понятия о турбулентности воздушных потоков, которые могут кинуть велосипед под задние колёса фуры или под идущую за джипом машину сопровождения. Что, им тяжело руль немного влево крутануть? Или приблизившись к велосипеду сзади, водитель продолжительно жмёт на сигнал! А если сигнал вызовет аффект у велосипедиста? Куда в таком бессознательном состоянии крутанёт руль велосипедист? В моём понимании это ассоциируется с элементарным невежеством и хамством. Во всяком случае ни у нас на Урале, ни в Башкирии, такого отношения к велосипедистам я не наблюдал. В целом покрытие шоссейных дорог на юге Архангельской и в Вологодской области мне понравилось. По асфальту там ездить можно без проблем. Но последние двенадцать километров до Сольвычегодска нам пришлось ехать по местной грунтовке. Езду на велосипеде по местным грунтовкам можно сравнить с ездой по песчаному пляжу. Кто ездил, тому рассказывать не надо, а кто не знает – попробуйте и получите неизгладимое впечатление, может быть, если с горы, то даже на кожных покровах собственного тела.
Тем не менее, паром переправил нас с левого берега реки Вычегда, на правый, и мы вступили на Сольвычегодскую землю. То есть опять на песок. Не слезая с велосипедов, мы бегло осмотрели все оставшиеся в городе достопримечательности. Увы, из более двух десятков церквей и храмов, бывших в городе до октябрьского переворота, осталось всего три. Два храма более-менее действующих (в одном идёт служба, в другом расположен исторический музей), третий храм заброшен и находится в весьма ужасном состоянии, хотя, на мой взгляд, представляет немалую ценность древнего зодчества. В центре города сохранились купеческие дома и особняки, но не все в пригодном для эксплуатации состоянии. Что-то дряхлеет и разрушается, что-то приспосабливается под современные нужды и не всегда гармонично со своеобразным древним колоритом. Сольвычегодск не является коммерческим центром по продаже на погляд исторических ценностей – этим определяется его самобытность и его несчастье. Сольвычегодск городок небольшой, все жители знают друг друга, коммерция не расцвела там махровым цветом, а потому люди добродушны и гостеприимны. Мне было весьма приятно общаться с несуетливыми и покладистыми местными жителями. Пока мы осматривали город мы опоздали в исторический музей. Директор музея участливо порекомендовала нам переночевать в гостинице, а утром (несмотря на то, что понедельник у них выходной) посетить экскурсию с прибывающей сюда группой из Москвы.
Утром в назначенный час прибыли московские паломники. Первым делом они устроили ор и дебош, потому, что они прибыли, а в музее ещё никого нет. Мне пришлось их успокаивать и доводить до их сознания то, что в этих краях время измеряется не секундами, а днями, и что пять минут здесь ничего не решают. На экскурсии они вели себя спокойно и внимательно воспринимали каждое слово произнесённое экскурсоводом, но поднявшись на колокольню, они устроили такой перезвон, что, на мой взгляд, своей какофонией переполошили всю округу.
В каждом регионе есть то, чем гордятся люди. Их гордость за причастность к чему-то порой перерастает в снобизм. Если уральцы немного снобы относительно своего профессионализма, то москвичи снобы по определению. Только потому, что они москвичи. Если москвич не сказал тебе ни одной гадости, то значит он не москвич. Небольшой пример московского снобизма:
После экскурсии мы пошли в столовую и по дороге разговорились с мужчиной, достаточно интеллигентного вида. Подходя к столовой, он вдруг спросил у меня:
- «Где вы ночевали?»
- «В местной гостинице» - ответил я.
- «Ну и как вам местная гостиница?»
- «Нормальная гостиница. Естественно не пять звёздочек, но для данного городка вполне пристойная. Оптимальный вариант между ценой и качеством».
- «Пять звёздочек! Пять звёздочек, даже у ВАС в Кирове гостиницы нет!»
Не думаю, что он не знает из какого мы города. Ведь в самом начале нашей беседы я представился ему и сообщил, откуда мы приехали.
- «Позвольте, любезнейший! Я из Екатеринбурга» - ответил я и наш диалог на этом закончился.
Безусловно, Сольвычегодская история богата. Много славных дел прошло на этой земле. Невозможно в короткое время посещения города узнать и даже запомнить всё. Тем не менее, я проникся глубоким уважением к жителям этого маленького городка и к его большой истории.
ВЕЛИКИЙ УСТЮГ
Дальнейший наш путь лежал в Вологодскую область, в город Великий Устюг.
На ночь глядя в город мы не поехали, а устроили ночёвку в лесу, не доезжая километров двадцать до Устюга. Для туриста отдых в лесу всегда более благоприятен, чем в суете городской. Поставил палаточку, сварил ужин, и все удобства здесь, рядом. В городе же, одни проблемы: проблема с жильём, проблема с нормальным питанием, проблема с полноценным отдыхом, проблема с парковкой велосипедов, проблема с кошельком, худеющим на глазах и, пардон, проблема с туалетом, и т.д. и т.п. В общем, отдохнув и приведя себя в порядок, поздним утром мы вкатили в славный град Великий Устюг.
Про Великий Устюг достаточно всевозможной исторической, справочной и туристической информации во всех средствах её подачи. (Смотри. http://www.towns.ru/towns/ustug.html)
Поэтому я опишу только свои ощущения от посещения этого города.
Великий Устюг мне запомнился с детства. Это был тихий русский городок на севере Вологодской области. Никакой городской суеты. Редкие машины на улицах не вносили сумятицу в жизнь города. Зелёные тихие древние улочки не покрытые асфальтом, деревянные тротуары, древние строения зданий и храмов, поленницы дров возле домов, неторопливость спокойствие и добродушность местных жителей – всё наполняло город таинством древности и святостью истории.
Сегодняшний Устюг совсем не похож на тот старый уютный городок. Устюгу и повезло, и не повезло одновременно. Современный Устюг – это крупный туристический центр. Суета, суета-сует. Тесно на асфальтированных узких улицах от обилия снующих туда-сюда автомобилей. Народ суетлив. Все куда-то торопятся. В центре толпы народа, обилие магазинов, лавок. Храмы, церкви и природный, окружающий их ландшафт, отреставрированы, прибраны, ухожены. В бывших храмах устроены музеи, библиотеки, школы искусств и прочее. Но не осталось уже в городе того таинства, духа древности, что запало мне в душу с детства. Город превратился в смотровой аттракцион под открытым небом. Только местные жители ещё по-прежнему доброжелательны.
В Устюге мы пробыли недолго. На разгруженном велосипеде я объехал с фотоаппаратом весь исторический центр, выполнив съёмку, и на шестичасовом пароме, уходящем от судостроительного завода, мы переправились через реку Юг в село Кузино.
ДОРОЖНЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
Хорошая дорога кончилась вместе с элементами современной цивилизации и ухоженностью исторического центра. Если европейские города разделяет от средневековья триста лет, Москву от средневековья отделяет триста километров, то в провинции цивилизация и средневековье живут под одной крышей. Сначала наши велосипеды прыгали и тряслись на стыках бетонных плит, уложенных на песчаную дорогу и продавленных лесовозами, потом их лихорадило на разбитых признаках асфальта, потом началась грейдированная грунтовка, но вскоре и она закончилась, и колёса стали проваливаться в сыпучий песок просёлочной пыльной дороги. Полуразрушенные церкви и опустевшие, покинутые жителями, когда-то большие и, судя по оставшимся строениям, богатые сёла, не паханые, зарастающие кустарником поля, встречались нам на пути, как бы каждый раз напоминая, что в эти края пришла разруха. Разруха без войны, или война с собственным народом?
Символичным пейзажем встретило нас бывшее село Ильинское.
Небо со стороны долины реки почернело от надвигающейся грозовой тучи. Солнечные лучи во мраке высветили разрушенные остатки церкви, у которой рухнула половина стены, образовав, как бы продольный разрез храма, и приютившийся рядом с церковью обветшавший от старости, покосившийся дом с дырявой крышей из истлевшего тёса. Эти два элемента разрухи соединила между собой радуга на фоне чёрных грозовых туч, образовав единую картину забвения. Храм и село умерли одновременно. Всё прошло… Нет больше села. Нет истории. Нет культуры. Нет народа. А где-то далеко в индустриальном городе появилось население, или как модно сейчас говорить: - электорат.
Переночевав ночь в лесу за селом Ильинское, мы продолжили свой путь и вскоре, подскакивая и грохоча велосипедами на стыках перекошенных бетонных плит, брошенных на песок дорожного полотна, въехали в скверный городишко Луза и, не задержавшись там, продолжили свой путь в посёлок Лальск.
Почему я называю Лузу скверным городишком? В первых, на статус города Луза вряд ли тянет. (Впрочем, не мне судить.) Во вторых, в этом городишке нет дорог. Даже в центре. В третьих, вернёмся к истории: Лузе, с момента её основания, всего пятьдесят лет. То есть здесь выросло всего два поколения. Железнодорожная станция Луза удобна. Луза быстро стала крупным индустриальным центром местного значения, и сюда в 1963 году переместился из Лальска районный центр, что позволило создать новые организации и рабочие места. Но, за полсотни лет в этом населённом пункте не могло создаться каких-то устойчивых обычаев и традиций, а у населения до сих пор существует серьёзная проблема свободного времени. Пьянство в различных формах – основной вид досуга местных жителей.
ЛАЛЬСК
В 1780 году при создании Вологодского наместничества был образован Лальский уезд, Лальский посад стал городом Лальском, которому 2 октября 1781 года был Высочайше утвержден герб:
"В первой части щита герб Вологодский. Во второй части - две куничьи кожи в золотом поле, в знак того, что сего города жители производят знатный торг мягкою рухлядью".
(Подробнее смотри: http://www.museum.ru/M854#web) (http://turinsk.nm.ru/h.dhtml)
Из Лузы в Лальск никогда не было хорошей дороги, но то, что сотворили в последнее время… Может быть для лесовозов оно и ничего, но для велосипедов… Однако, до Лальска мы добрались. (24 километра за пять часов! Эти цифры говорят о качестве дорожного покрытия! По нормальной дороге в соседней Вологодской области, за это же время мы проезжали 100 и более километров.)
Короткий подъём в гору у деревни Зубарево и… а домов вдоль дороги у деревни Целяково я не увидел. С Целяковского угора открылась широкая панорама посёлка. Сколько лет-то прошло… Вот они купола собора и шпиль колокольни. Ещё издалека замечаю, что Летний собор и колокольня восстановлены. Ну, слава богу! Не всё так запущено. У въезда в посёлок дорога раздвоилась. Раньше такого не было. Едем в посёлок. Я не узнаю окраины. Появились новые производственные строения. На месте нашей «Скалы советов» воздвигнуто какое-то сельскохозяйственное строение, должно быть для производства травяной муки. А вот он и дом, в котором прошло моё детство. Кажется он. Да, вот здесь дом Васьки Корепина, а этот дом Батаковых, а здесь жили семья Белых. Возвращаюсь обратно. Вот сейчас сориентировался и узнал. Точно, этот дом. А вон, в углу огорода ёлочка, которую мы посадили с сестрой. У, какая здоровая вымахала! Проезжаем дальше в центр посёлка. Ничего не изменилось. Всё те же дома. Ничего не разрушено, не изменено. Только трава на улицах вымахала по пояс. Раньше такого не было. Автостанция – маленький синий домик. Я её всегда такой и помнил. Торговые ряды. Вывески на магазинах и их последовательность изменены, фасад отремонтирован, да и внутри магазинов стало всё по-современному. За магазином двухэтажное, неплохо сохранившееся здание нашей школы, в которой учились мы четыре года. Школы здесь давно уже нет. Время диагонально изменило суть предмета. Сейчас здесь выполняются ритуальные и ещё какие-то услуги.
Однако, надо определяться с жильём. Где раньше был «Дом колхозника» (гостиница), теперь уже жилой дом. На улице ни одного знакомого лица. Придётся искать знакомых, если таковые ещё остались. Возвращаюсь обратно на окраину и захожу в знакомый двор. Навстречу мне вышел мужчина. Общение было не долгим, и вот, уже с тремя адресами своих детских друзей я вновь оказываюсь в ГОРОДЕ – в центре посёлка. Ясное дело, что меня здесь никто не ждёт. Узнают ли?
Ошеломив хозяина, вваливаюсь в квартиру Батакова Сергея Николаевича. Встреча. Замешательство. Представляюсь. Короткая пауза. Узнал! Узнал! не смотря на то, что время здорово «поправило» нам лица.
До двух часов ночи мы сидели на кухне и разговаривали, разговаривали, разговаривали. Как-то разом нахлынули, всплыли в памяти детские годы, все наши детские шалости, забавы и похождения, общие знакомые. Потом я ещё долго ворочался в постели не в силах заснуть. Память всё возвращала отдельные фрагменты прожитых лет яркими вспышками воспоминаний, и не хотелось прерывать это красочное путешествие во времени.
Четыре дня, проведённые в Лальске, походы по окрестностям посёлка, посещение достопримечательностей, встречи с друзьями детства, одноклассниками и беседы с людьми, явились эффективным лекарством от обострения моей хронической ностальгии.
После долгих лет, прожитых мною в индустриальных промышленных центрах, резко бросилось в глаза то, что люди в Лальске здороваются с нами на улицах, говорят «здравствуйте», заходя в общественные места, например в магазины. Уходя из дома, ставят у калитки батожок, (что свидетельствует о том, что в доме никого нет), порой не запирают на замок жильё, а если запирают, то ключ с собой не берут, а оставляют в почтовом ящике или на высокой полочке у двери. (А у нас устанавливают металлические двери, решётки на окна, кодовые замки в подъездах). Люди не знают, что такое воровство овощей с огорода или копка чужой картошки. Сергей очень удивился, когда я предложил запереть на замок сарай, в который мы поставили свои велосипеды. Местные жители не бояться в тёмное время суток выходить на улицу и быть жестоко избитыми или ограбленными. В какой бы дом мы не заходили, нас везде встречали, усаживали за стол и непременно потчевали чаем. Как-то так получилось, что в исторический музей мы попали в обеденный перерыв. О, чудо! Нас никто никуда не послал. Отнюдь, нам провели прекрасную экскурсию, а после того мы ещё мило беседовали с работниками музея. А ещё мне согрели душу деревянные тротуары, сохранившиеся в поселке и вносящие особый колорит в его облик.
Современные города всё больше и больше принимают европейский облик, теряют свою самобытность, свой исторический центр, свою культуру. Они становятся похожими друг на друга и порой трудно отличить, в каком городе находишься – В Екатеринбурге, в Тюмени, в Челябинске, в Кирове, в Москве за Садовым кольцом, в Первоуральске в Глазове или в Кирово-Чепецке. Везде безликая индустриальная застройка. В качестве компенсации за утерянные духовные, исторические и культурные ценности главенствующее место в жизни людей начинают занимать деньги, погоня за быстрой прибылью; и уже не отличает человек ценность от стоимости, средства от цели, свободу от вседозволенности, причину от следствия.
Хочется так же отметить, что когда определённая группа людей долгие годы проживает на отдельной территории, (а пять веков это немалый срок даже по историческим меркам), у людей появляются определённые традиции, обряды, элементы культуры, свой особый менталитет, переходящие из поколения в поколение и бережно сохраняемые в семьях. Народ в Лальске на особинку. На первый взгляд может показаться, что люди сами себе на уме, даже немного замкнуты и необщительны. Ничего подобного. Люди в Лальске просты и добродушны, просто может быть немного менее эмоциональны. Но, ведь, не забывайте, город-то с традиционным купеческим прошлым, а беспредельное доверие в бизнесе, это путь к банкротству и нищете. Но, уж если тебя проверили и доверили, то ты становишься равным. А самое главное, что сохранилось в моей памяти с детских лет – в каких бы экономических, политических и социальных условиях не оказывались люди, нет в них самого страшного первичного порока – нет у них зависти. Соответственно, почти отсутствуют и вторичные пороки – ложь, жадность, ненависть, жестокость, словоблудие, цинизм, собственная важность и прочие.
Я снимаю шляпу и преклоняю голову перед жителям Лальска за то, что в трудные годы крушения социализма и перестройки они сохранили неповторимое лицо своего посёлка, ничего не разрушили, не потеряли и даже восстановили и преумножили свои исторические ценности.
Из Лальска до Кирова (350 км.), вследствие отсутствия признаков дороги, ехать на велосипедах мне расхотелось. Тем более моим напарником был не какой-нибудь, прожженный в походах, мастер спорта по велосипедному туризму, а моя юная дочь.
Из Лузы до Кирова мы добрались на поезде.
ВПЕЧАТЛЕНИЯ О РУССКОЙ ПРОВИНЦИИ.
Город Киров (бывшее название Вятка) – город древний, но своё историческое лицо он практически потерял во времена соцвандализма, а потому в Кирове мы не задержались.
В Кировской области дураками на дороге остались всё те же лица. Вели на дороге они себя так же, как оным и подобает – от части из-за отвратительных дорог, а порой в силу своей врождённой убогости. Да и велосипед на дорогах Кировской области и в самом городе Кирове, как мне показалось, не менее экзотичен, чем снег в Палестине.
Грустную картину явил нам город Слободской – город с древней культурой и богатой историей. Историческая часть города частично разрушена и уничтожена, а в основном запущена до состояния крайнего обветшания, и если в ближайшее время не будет восстановлена, навсегда исчезнет с лица земли. Дух вандализма вселился в человеческие души, а потому назвать Слободской городом высокой современной культуры, у меня язык не повернётся. (За сто лет советского режима пять поколений людей воспитано в духе вандализма и безответственности за свои поступки.)
Чем дальше от Кирова уносили нас наши велосипеды, тем более грустные картины встречались нам на пути на фоне девственно прекрасных пейзажей на Вятских просторах. Один посёлок Юбилейный Котельничевского района, порадовал нас своей ухоженностью, культурой, деловитостью и образцовостью хозяйствования. Можно ведь, и на Вятской земле жить достойно и богато!
Диагональной противоположностью предстало перед нами село Александровское, Даровского района. Я бы сказал, что села, как такового уже нет. Обветшавшее здание Александровской церкви, осквернённое и превращённое с давних пор (сколько я себя помню) в машинотракторную станцию, немым укором стоит на лобном месте и смотрит на осиротевшие, покинутые людьми дома в центре села, с выбитыми окнами и с разрушающимися фасадами. По улицам села можно проехать только на тракторе, или пешком обойти грязные безбрежные лужи, не просыхающие никогда на проезжей части дороги. Деревни, в которых родились мои родители, и прошла моя юность, исчезли с лица земли. Поля, из-за земли которых дрались когда-то друг с другом наши предки, заросли лесом и кустами. Давно в этих краях уже никто не пашет и не сеет, и ничто уже не напоминает, что когда-то здесь кипела жизнь, рождались дети, возле деревень образовывались починки. Всё кануло в лету и стёрлось из памяти народной. Уничтожен целый пласт истории и культуры. Разруха прошла. Война с народом на этом фронте завершилась полной и убедительной победой государства! …
А где-то в далёких городах живут и работают инженерами и врачами, юристами и педагогами, руководителями предприятий и организаций, государственными служащими, потомки бывших крестьян.
Этот текст написан в 1998г., но мне кажется,
будет уместен и в данном контексте.
То над Русью занималася заря.
Красно солнце восходило из-за гор,
Ясным светом, осеняя облака,
Побуждая, на дела честной народ!
Только тень укрыла этот добрый мир.
То над полем, чёрный ворон пролетел.
Вороным крылом затмил весь белый свет.
Чёрный ворог в душу каждую влетел.
Замолчали на Руси колокола…
Брат на брата калену стрелу вострил…
Всполохнула красным пламенем заря…
Чёрный ворон землю кровью обагрил.
Вьется ворон души завистью черня…
Тьма забвения заслонила белый свет.
Потускнели золотые купола…
Не молчите на Руси колокола!
Зазвените! Ваш хрустальный перезвон,
Пусть разбудит души спящие от сна!
Чёрный ворон, сгинь из памяти людской!
Засияйте золотые купола!
Ясным светом озарите счастья путь,
И заря сквозь тучи хмурые блеснёт.
Чёрный ворон улетит и сгинет прочь,
И Россия с облегчением вздохнёт.
Зазвоните же скорей колокола!
Засияйте золотые купола!
За время небольшого путешествия, мне показалось, что в тех городах, где сохранена самобытная культура и история, люди более отзывчивые, доброжелательные и культурные. Несмотря на неразбериху и разруху в нашем государстве, людей объединяет и поддерживает принадлежность к своим историческим и духовным корням, ёще раз доказывая вечную истину, что без прошлого нет настоящего, нет будущего. Я полагаю, что возродить духовность, пробудить великий дух и объединить русский народ для творческого созидания, будет возможно только тогда, когда мы восстановим нашу историю и вернём народу утраченную гордость за свою самобытность и богатую неповторимую культуру.
В июльский палящий зной (в полдень температура воздуха достигала 35-40 градусов), мы проехали на велосипедах по дорогам Архангельской, Вологодской, и Кировской областей 830 километров. Средняя скорость 22 км/час. Максимальный дневной пробег 140 км.
 |
| Герб |
