Как мы славно оттопырились на горе Белой.

2-3 февраля 2002г.

А началось все с того, что у меня выдалось несколько очень нервных недель, и моя любимая подруга Света сказала, видя мое состояние: «А не съездить ли нам с Владимиром Семеновым на гору Белую покататься на лыжах?». Дело в том, что мы компанией встречали там Новый год. Было тепло, хорошо и весело (всем, кроме меня). Сначала мы катались втроем с Александром Трошиным на доске для сноуборда, потом, на следующее утро, включили подъемник и мы оторвались по полной программе на лыжах. Это был первый в наших со Светой жизнях раз, когда мы стояли на горных лыжах, и этот первый раз не замедлил ознаменоваться многочисленными падениями в мягкий пушистый новогодний снег. Особенно понравилось кататься Свете - каждый раз, поднимаясь на подъемнике, я неизменно видел ее ноги, обутые в лыжи и торчащие из очередного сугроба (в особо удачных случаях Света оказывалась обутой в одну лыжу, а вторая оказывалась в радиусе 20-30 метров в произвольном направлении). Как правило, икебана из Светы и лыж сопровождалась Александром и Володей, которые тщетно пытались научить эту самую конструкцию держаться по возможности вертикально. Справедливости ради следует отметить, что и сам я почтил своим присутствием великое множество сугробов...

К тому же, если Владимир и Александр катились почти по прямой, закладывая небольшие, но частые виражи и этим гася скорость, то я не мог этого делать по двум причинам. Во-первых, еще не умею так быстро маневрировать, а во-вторых, длинные лыжи с разбитыми бесхозными ботинками (на которых есть только 1 или 2 работающих стяжки из 4) никак не способствуют этому. Мне приходилось кататься зигзагами, поворачивая только на краях трассы и иногда останавливаясь. Вы будете смеяться, но у меня от столь интенсивного мотания из стороны в сторону разыгрывается морская болезнь. Впрочем, мне было совсем не смешно. Особенно в Новый Год, когда мы со Светой, как друзья Владимира и Александра, катались там на халяву, спеша оторваться по максимуму, и вот там меня укачало настолько, что я уже жалел, что вообще родился на свет…. Причем из-за этого, возвращаясь после Нового Года в Нижний Тагил, я был вынужден выйти из автобуса, как только начался город. Что было весьма неприятно. Но мы отвлеклись.

И вот, созвонились мы с нашей знакомой Мариной, которая тоже любит кататься на горных лыжах и звала нас как-то поехать на ее машине. Наша идея была встречена с восторгом, машина и попутчики были обещаны, и я послал Владимиру мыло о наших намерениях. Он сразу же позвонил начальнику базы на Белой (а нефиг дрыхнуть! девятый час уже!) и сделал заказ «на 5 суповых наборов». И вот в пятницу днем мы окончательно договорились с Мариной, что она вечером позвонит нам домой и скажет, где и когда мы с ней завтра встретимся. Но вечер прошел в бесплодных попытках с нашей стороны найти сию достойную даму, приятную во всех отношениях. Утро началось с того же. Она пошла с друзьями и подругами в какое-то место, которое по причине своей нехилой злачности может по праву считаться житницей Екатеринбурга, и осталась ночевать у какого-то знакомого. Нас это, разумеется, не сильно касается, но можно хотя бы позвонить? Ведь от нее многое зависит?.. И вот, поняв, что ждать Марину – это номер не сильно живой, а точнее – совсем дохлый, мы в очередной раз позвонили в Тагил Володе, и поставили в известность о крушении наших планов. Он сказал, тяжело вздохнув: «Приезжайте, когда сможете». Ехать, честно говоря, абсолютно не хотелось, поскольку с использованием общественного транспорта нужно убить двое суток, чтобы покататься час или два. Но поскольку формально я выступил инициатором этой затеи, и в нее оказался вовлечен совсем не виноватый Владимир (заказавший места), я решил быть хозяином своего слова, и не подводить Володю. И вот мы, злобно чертыхаясь, скидали свое нехитрое барахло в рюкзак (а мы, наивные, рассчитывали еще и попариться в баньке!) и поспешили на ближайшую электричку в Тагил. Увлекательно проведя там три с половиной часа и отсидев свой тощий зад на жесткой скамейке, мы наконец почтили своим присутствием платформу вокзала Нижнего Тагила. За пять минут доскакав до дома Володи, мы нажали на кнопку звонка. Дверь открыл сам Володя, непосредственно после этого не замедля уйти в глубину квартиры, буркнув что типа «Ну проходите, раз уж приперлись, только выметайтесь в темпе». Немного шокированные этим, мы решили, что если Володя не прибьет нас со Светой, то это будет редкостной удачей. Но дело объяснилось не тем, что нас, паразитов, уж совсем не хотят видеть, а тем, что утром Володя и его несравненная жена Наташа немного поругались….

Потом мы направили свои стопы к автовокзалу, где и загрузились в автобус. Собственно посадка ознаменовалась инцидентом с одним пьяным военнослужащим, в результате которого я лишился капюшона, водитель – куска кожаной куртки, а остальные участники отделались потерями разной степени тяжести. Но вот мы наконец тронулись в путь.

Выйдя на остановке возле горы, мы без дальнейших приключений доковыляли до базы. Там мы имели счастье лицезреть Ирину Николаевну, которая фактически держит в своих руках поступление денег в кассу базы. При ее виде я совсем уж было пожалел, что осмелился приехать сюда, и хотел в душе лишь одного – выбраться оттуда живым, если удастся. У меня осталось невероятно стойкое ощущение, что прадед ее был как минимум инквизитором или на худой конец людоедом где-нибудь в окрестностях острова, куда злая судьба занесла несчастного Робинзона Крузо. Кто видел ее – поймет, остальным описывать бесполезно, так как средств русского языка все равно недостаточно. Ирина Николаевна вельможно отвела нам комнатку рядом с Володей, выбив оттуда малолетних досочников [сноубордистов по-ихнему] (которые, к слову, потом полночи барагозили в состоянии тяжелого алкогольного опьянения, радуясь тому, что еще легко отделались – живыми остались!). Процесс переселения досочников сопровождался ценными указаниями из уст Ирины такой силы, что через бревенчатую стену у нас звенели стекла (зато теперь я представляю, каково быть внутри паровозного гудка!). Со страху мы забились кто куда (лично я облюбовал для себя лампочку на потолке и висел там, прикинувшись люстрой, Света спряталась за лыжные палки). Через полчаса после того, как смолкли раскаты Ирининого рыка и стихли все сорванные им лавины, а потревоженные птицы Свердловской области вернулись в свои гнезда, я наконец осмелел настолько, что слез с лампочки. К тому времени народ выполз из-под нар, слез с печной вьюшки, где висел на двух пальцах одной руки все эти полчаса, и мы затопили печь. Володя сходил за водой, и начался долгожданный отдых на свежем воздухе – мы пошли чистить снег (правда, перед этим мы натаскали дров, в процессе чего я вдоволь наигрался с нашей знакомой овчаркой Димой [ссылка на момент знакомства]). Потом Володя сходил узнать насчет бани – баня оказалась закрытой, по причине того, что какой-то худенький дяденька проломил там пол, и было решено попариться в мастерской подъемника. Последующие три часа мы кряхтели и парились с торцевыми ключами в руках, натягивая задубевшую на морозе резину на ролики. Отдых получился познавательным как для меня в плане того, что давно я не возился с гнутым ржавым железом на морозе, так и для Володи в плане расширения палитры разнообразных ругательных выражений. Потом мы, грязные и потные, пошли к дамам наших сердец. Дамы сидели рядком и вели милую светскую беседу, немного окосев от бутылки пива. Мы поужинали чем Бог послал (а слал Он нам в тот вечер нежными руками наших возлюбленных преимущественно одну лапшу) и решили немного полежать с закрытыми глазами, благо времени было уже 2 часа ночи.

И вот наступило утро. В 10 часов мы со Светой услышали с полатей голос Володи:

Ослушаться столь недвусмысленных намеков мы просто не могли, поэтому с кряхтением вытащили свои бренные тела из спальника и побежали ставить чайник и пахнуть едой (помнится, я кинул на полати чете Семеновых запечатанную банку зеленого горошка, предложив ее понюхать). Вскоре эта самая чета слезла оттуда вместе с банкой, и я помчался на улицу искать политического убежища, пусть даже и у Ирины Николаевны. Вскоре вернувшись (холодно все-таки в босоножках-то! ладно, пусть эту банку горошка откроют об меня…), напился кофию и начал натягивать распространенное среди мазохистов-горнолыжников пыточное устройство – «горнолыжные ботинки на два размера меньше». Свете с ее 35-м размером (как я завидую Золушке!) пришлось не в пример легче. Зато лыжи у Светы были таковы, что ее катание ознаменовалось, я бы сказал, перманентным расстегиванием креплений на ровном месте. А мои лыжи в этот день даже ни разу не отстегнулись, вот.

Подъемник был украшен свирепым лицом Ирины Николаевны, выглядывающим из будочки рядом с ним. Почему-то мне вспомнилась повесть (или роман) Гоголя «Вий», а также возникали ассоциации с оружием массового поражения. Купив билеты на 15 подъемов, мы начали кататься. Лес вокруг был просто прекрасен – ели в снегу, кустарник в толстом слое инея, и все это сверкает на солнце. Просто чудо! Лыжи катили замечательно, я уже почти не падал, разве что наехав на сделанный досочниками трамплин в середине спуска. Света из-за расстегивающихся креплений спускалась фрагментами по 10-15 метров. В результате, пока она спускалась один раз, я успевал скатиться раза три (правда, иногда набрав полную куртку снега за шиворот при падении). И вот, накатавшись, народ сел обедать. Я же, в предвкушении автобуса-душегубки (с выхлопной трубой внутри салона), почел за лучшее просто сидеть рядом и завидовать им черной завистью. Заплатив за проживание, мы отправились в Уралец, с невинной мыслью сесть на автобус до Тагила. На автобус мы сели исключительно удачно, даже не подравшись ни с кем, и встали впереди, дабы не укачало. Доехали мы до Тагила со скоростью велосипеда с грузом, даже чуть медленнее, и вышли на вокзале. Наташа Семенова, памятуя прошлый неудачный раз (мы опоздали на все, что ехало в нашу сторону и притащились ночевать к ним) порадовалась за нас, что у нас все так удачно сложилось. До последней электрички в Екатеринбург оставалось около 15 минут. Мы купили билеты, взяли в ларьке газировки (я ее зову «шампунь» за характерный мыльный привкус), и влетели в электричку на первом пути, стоящую с гостеприимно расшаперенными дверями. Тут мы разложили свои нехитрые запасы и приступили к обеду. Тем временем машинист мрачным голосом, вселяющим непоколебимую уверенность в бренности всего сущего, оповестил потенциальных пассажиров о своих планах. Но, поскольку я с утра ничего, кроме кофе, не ел, а времени было уже 17.25, за моими ушами так громко пищало, что я просто не отобразил самого факта наличия этого оповещения. И вот электричка тронулась. Как нетрудно догадаться, она поехала в сторону, противоположную той, куда нам было нужно (по результатам социологического опроса населения, мы пришли к выводу, что она идет в Верхотурье). Тут я объявил референдум на тему «Что делать будем?». Я выступал за дергание стоп-крана, а Света – за нажатие кнопки вызова милиции. Быстро просчитав вероятные последствия обоих предложенных вариантов, мы склонились к варианту Светы (поскольку следствием моего пути могла быть просто ночь в кутузке). Поезд, как ни странно, остановился и выпустил нас. По шпалам, в самом радужном расположении духа (Марина, как тебе повезло, что тебя рядом не оказалось!), мы пришли на вокзал, откуда, разумеется, уже ушла последняя электричка на Екатеринбург. Мы пошли на автовокзал (причем я лелеял тайную надежду на встречу со своим вчерашним знакомым, который оторвал мне капюшон, а ему оторвали все, что только можно – это было бы достойное завершение чудесного отдыха). Там была толпа желающих уехать в Екатеринбург и два возможных места на проходящий автобус. Поняв, что тут нам, мягко говоря, не светит, мы потащились на ж/д вокзал сдавать билеты. Там тетушка в кассе осчастливила нас советом, что через час идет электричка до Верх-Нейвинска, а оттуда через 40 минут идет проходящая электричка в Екатеринбург. Окрыленные этим известием, мы решили еще раз порадовать своим присутствием семью Семеновых, благо они живут совсем близко от вокзала. Радость этой достойной четы трудно описать словами. Ведь казалось бы, они наконец-то от нас избавились – но не тут-то было!!! Мы, как птица Феникс, восставшая из пепла, как гидра контрреволюции, снова материализовались на пороге их квартиры, имея на физиономиях легкий налет идиотизма, совсем как у бравого солдата Швейка. Немного притупив их бдительность уверениями, что мы уже вот совсем уже скоро уходим даже-разуваться-не-будем, нам удалось просочиться внутрь. Там нас даже напоили чаем и напоказывали фотографиями. В очередной раз попрощавшись, мы перебежками двинулись на вокзал.

В вагоне электрички мы опросили добрый десяток пассажиров насчет планов машиниста (а он не передумает? точно не передумает, вы уверены?). Когда самые стойкие уже начали сомневаться - а туда ли они едут? может, выйти до вокзала и уточнить?, мы сочли свою миссию выполненной, а совесть успокоенной и пристроились на сиденья поближе к стоп-крану. Но электричка, вопреки всем ожиданиям, как ни странно, пошла в сторону Екатеринбурга. Тут Света сказала, что сейчас осталось одно – сесть в Верх-Нейвинске на электричку в Екатеринбург, а не в Тагил. Этого моя душа уже не вынесла, и мы долго не могли разогнуться от смеха. Пожалуй, это поистине был самый веселый момент в двухдневном отдыхе. Мы представили себе лица Наташи и Володи, когда мы припремся к ним домой во втором часу ночи, и еще полчаса давились от смеха, как два идиота (а вообще-то, так оно и было…). Но нет, такого счастья семье Семеновых мы уже не доставили (в следующий раз, ребята!), и в состоянии двух трупов самобеглая коляска на бесовском электричестве привезла нас ночью в столь желаемую нами достопочтенную деревеньку (т.е. Екатеринбург, по меткому выражению Владимира). Дивный двухдневный отдых завершился во втором часу ночи.

В завершение хочу рассказать свой любимый анекдот (он очень точно отражает мое состояние во многие моменты жизни, в частности в этот). Аншлаг в цирке: все пришли смотреть на уникальный номер – «На арене цирка говорящая лошадь!». Зрители стоят в проходах, и вообще где только можно. И вот раздается барабанная дробь и на арену выходит лошадь. Хромает, глаза навыкате, грива торчит в разные стороны, ноги в синяках, зубы редкие-редкие. Она, шатаясь, выходит на центр арены, ее подтягивают ремнями под самый купол и оттуда отпускают. Лошадь со всего размаху хлопается на арену, ноги у нее разъезжаются. Она с трудом встает и стонет:

- Блин, ну когда же я наконец сдохну?!!

Вот так вот мы и оттопырились. К слову сказать, в понедельник на работу пойти я так и не смог. Света встала как всегда в 6.30 и ускакала на пахоту, легко подпрыгивая по ступенькам. Да, есть женщины в русских селеньях... Как тут не вспомнить песню Владимира Высоцкого:

Сам Медведь сказал: "Ребята, я горжусь Козлом!
Героическая личность - козья морда!"

Примечание: все высказывания в адрес Ирины Николаевны являются сильно преувеличенными. Единственное, что можно отметить - ее немного суровое лицо, но не более того. Я, подметив это, развил сию тему до полного кошмара... Прошу мои слова сильно всерьез не воспринимать! :-) [обратно к рассказу]